Таблетки, конечно, вещь хорошая. Выпил, и боль проходит, и сон приходит. Однако над сновидениями они не властны. И те мысли, которые днем можно отогнать усилием воли, вытеснить каким-нибудь важным делом, ночью исподтишка вылезают во всей красе и показывают, кто в доме, точнее в голове, настоящий хозяин.
Вот и Анне после дня рождения всю ночь снился Ярослав Платоныч, с которым они кружились в танце посреди странного пустого зала. Складывалось впечатление, что они туда попали уже после какого-то бала или приема без приглашения и находиться им там непозволительно.
Ощущение незаконности ее не покидало, она со страхом осматривалась по сторонам, боясь, что кто-то войдет и начнет их стыдить.
Но даже это беспокойство не могло нарушить состояние счастья, переполнявшее ее. Сильная, уверенная рука Яра лежала у нее на талии, давая иллюзию защиты, в которой Анна так отчаянно нуждалась.
Музыка закончилась. Она вздохнула – блаженство не может длиться вечно. Но Ярослав Платоныч не отпускал ее. Его ладонь, будто прожигая страстью персиковый шелк платья, жарко погладила спину, пройдясь по гибкому позвоночнику, и остановилась между лопатками. Затем мужчина мягко, но уверенно притянул ее к себе, второй рукой захватив затылок. Пальцы его блуждали в распущенных волосах, словно пылко разговаривая с ними.
Анна замерла от никогда ранее не испытанного наслаждения. От переполнявшего ее счастья закрыла глаза. Губы пересохли, и она неосознанно облизнула их, вся подаваясь навстречу мужчине, влекомая магнитом его страсти.
Еще секунда и их губы сольются, познавая и упиваясь счастьем. Вдруг стукнула дверь, и Анна вздрогнула.
– Ярослав Платоныч! Что мы наделали! Ведь нас увидят! – испуганно воскликнула она.
– Анна Викторовна! Какое же вы еще дитя! Вот это точно вас должно беспокоить меньше всего, – грустно и нежно успокоил он и, как и тогда в больнице, прижал ее голову к своей груди. И поцелуй, готовый уже слететь с его губ, опустился на ее волосы.