Поскольку все были на работе или учебе, отоваривать талоны было моей обязанностью. Точнее, нашей с Алиной, ведь куда же я без своей грудной дочурки.
Взяла коляску с дочкой и покатили в магазин. Выстояли огромную очередь. Вперёд нас, конечно, никто не пропустил. Люди будто звереют в такие моменты, когда что-то рушится в системе, в стране. В них просыпается какая-то свирепость, и такого, чтобы пропустить беременную или женщину с грудным ребенком вперёд, не было вообще. Хотя рассказывают, что такое бывало даже в блокадном Ленинграде, но люди оставались человечными.
Здесь такого не было совершенно, и поэтому мы выстояли полную очередь, какую только можно было. Ребенок за это время уже лежал в мокрых пеленках. Дочка начинала плакать, я ее укутывала сверху одеялом, чтобы она была в тепле, не замерзала. Но была осень, вечерело и холодало уже. Коляску в магазин не закатишь, потому что пандусы тогда отсутствовали. И в таком состоянии с плачущим ребенком на руках я простояла не знаю сколько времени. Мне показалось это вечностью. Я переживала, чтобы дочка не замерзла. Дико устала и сама была голодна.
Готова была заплакать, но оставить очередь не имела права, ведь это риск оставить семью без продуктов на целый месяц. Нельзя отоварить часть талонов, потому что прийти в другой день и снова отстоять такую же очередь – не реально. Ведь не факт ещё, что были бы продукты, а в этот день точно был завоз.
Наконец, подошла наша очередь. Я отоварила на все, как сейчас помню, колбасы, крупы какой-то набрала, консервов – то, что было доступно. Уложила всё в нижнюю сетку коляски и помчалась домой. Алина плачет, потому что она голодная, а сесть покормить её я стесняюсь, потому что молодая мама и это вовсе не было принято. Вот нельзя было просто сесть на скамейку, закрыться, покормить ребенка – я боялась осуждения и косых взглядов.
Я стрелой примчалась домой, оставив буквально на пару минут коляску около подъезда, прохожих никого не было. Забежала на третий этаж, положила дочку на кровать, стремглав спустилась вниз, чтобы занести продукты,.. а продуктов в сетке нет. Видимо, проходящий мимо человек украл все продукты за те минуты, которые я бежала на третий этаж и обратно. Это был сильный удар. Я разрыдалась от отчаянья и бессилия. А семья осталась на месяц без продуктов.