– Так выходишь весной, а, сектантка?
– Хотелось бы… Но…
– Что за «но»? Или ещё придумала чего? Говорят, муж новый? Ты девушка у нас оригинальная… – глаза у него поблёскивают, смеются.
Я растерялась и даже будто испугалась этого вопроса. Муж новый… будто камни бросают в меня, а ведь никто ещё и не начал и не знают они ничего…
В полутёмном кабинете УЗИ я слышу пульс моего будущего ребёнка. Моего ребёнка. Ребёнка Кирилла… И я опять здесь без Лёни, и это не его малыш, его детей я потеряла … его я потеряла. Я всё испортила, всё, чем так щедро одарил меня Бог. Я хотела умереть, но теперь я должна жить, чтобы это сердечко стучало, чтобы маленький человечек стал большим, родился и жил. Ещё один ребёнок Кирилла. Он хотел дочку… уже говорил об этом…
Что же твориться, что я делаю… как Лёня узнает это…
Обрывки мыслей, разорванные чувства. Разорванная душа. Почему вместо смерти, мне послана ещё одна жизнь. Почему? Мне не судьба быть с Лёней?
Но жить без него, не могу… не могу…
Как же я снова буду матерью? Может, вразумят меня? Может всё встанет на свои места в моём сердце? В моей душе? В моей голове… Такой подарок – ребёнок, такое счастье, почему мне от счастья хочется лететь, и каждую секунду от ужаса я падаю и разбиваюсь о жёсткую землю.
Что же я натворила?.. Лёня, моя жизнь… Лёня, не прощай никогда, забудь меня… Но как тебе забыть, когда я прилепилась к твоему отцу? Отбираю у тебя и отца… какой-то вечный круговорот ужасных грехов и ошибок, одна хуже другой… И чем дальше, тем хуже я запутываюсь. Я не могу снять и части ответственности…
– Шесть-семь недель, Елена Николаевна, маточная беременность, – улыбается УЗИстка. – Сейчас заключение напечатаю.
Я вышла и поднялась к Дульсинея на второй этаж, она как раз вышла из родзала.
– О, Елена Николавна! – она сняла стерильный халат и раскрыла объятия и я обняла её, пухлую и маленькую и такую мягкую, будто Страшила из сказки про Изумрудный город. – Слышала, выходить уже надумала? Куда торопитесь, мальчику только год?
– Да не выхожу, только собралась и снова обратно, – улыбнулась я.
Дульсинея, заглянула мне в лицо:
– Обратно?.. Правда?! – улыбнулась, догадываясь. – Ах, Еленочка, вот молодец! Вот и правильно, вот и умница! – похлопала по рукам, по спине тёплыми мягкими ладонями. – А наши-то, все сидят, хуже квашней, курят только всё больше, и мужикам кости моют, все им не хороши, все их, королев наших, недостойны, некоторым к сорокету уже, а всё девушек из себя изображают. Пустоцветы бесполезные…