– Что же мне с тобой делать? – сказал голос со вздохом. Голос был хоть и немного скрипучий, но ласковый.
– Мурр, – отозвался я.
– Ах, маленький мяурка! Ну что мне с тобой делать? Оставить здесь? Погибнешь. Ну, пойдем, куда деваться.
Старушка прижала котенка к груди и пошла к ближайшему магазину.
– Мне бы маленькую баночку сметаны «Любимый город», ту, что за 16 рублей.
– За 16? – продавщица удивилась.
– За сколько есть, – ответила старушка.
Продавщица недовольно подала сметану. Старушка рассчиталась и,
выйдя на улицу, попыталась накормить котенка. Он совсем не умел есть. Бабулька не растерялась. Намазывая палец в сметане, она совала его ему в рот. И котенок начинал слизывать сметану.
– Ешь, дурашка, ешь, – хрипло ворковала старушка.
– Что это вы здесь устроили? Подкармливаете котов, – заверещала продавщица, вышедшая из дверей магазина. – Только этой заразы нам не хватало, – продолжала она.
– Все-все, ухожу, не ругайтесь.
Одной рукой прижимая к себе котенка, а в другой руке держа баночку со сметаной, старушка тяжелым шагом удалилась прочь.
Старый обветшалый дом. Покосившаяся изгородь. Зато ухоженный палисадник с ярко-алыми цветами и несколько яблонь.
– Куда это меня принесли? Я еще не наелся. А тут еще пятеро сбежались, здоровые такие. Мне от них явно ничего не достанется. Еще и обидеть могут.
Цепляюсь в платок доброй женщины так, чтобы не оторваться. Страшно мне! А она ласково сажает меня на порожек и ставит передо мной огромную банку со сметаной. Это для меня огромная, а для тех, кто стоит поодаль и зыркает на меня, она показалась маленькой. Но бабуся никого не подпускает. Если осилю, все достанется мне.
Прошло несколько месяцев. Я уже самостоятельно ловлю крыс, мышей. Иногда приношу их бабусе на подушку, чтобы отчитаться о работе. Не зря кормлюсь. Не то, что эти обленившиеся старожилы. И по утрам на работу с ней хожу к Никольскому собору. Она там сидит, нам на еду зарабатывает. И я рядышком. И ей не скучно, и на двоих, может быть, больше дадут. Так вместе и работаем…. Сначала прохладно стало по вечерам. А сейчас уже и днем лужи покрыты коркой льда.
Бабуся приболела. Ее ясные до этого глаза стали мутными. Двигается с трудом. И мы уже начинаем голодать. Избаловались, мышей не едим. Нам бы что-нибудь вкусненькое…
– Ох, детишки вы мои. Сейчас, сейчас, только встану. Здесь до Никольского рукой подать. Обязательно что-нибудь вам принесу.