«Я пишу эти строки, без надежды, что их кто-нибудь прочтет. Это моя последняя исповедь. Пусть Император смилостивится, над моей грешной душой. Я боюсь. Я никогда в жизни, так не боялся, как в эти, последние, несколько недель. Все считают меня сумасшедшим. Но это не так! Клянусь Императором, это не так! Я нормален, насколько может быть нормальным, человек, который не спит уже шестнадцать ночей. Я не могу заснуть. Стоит мне закрыть глаза, как передо мной встает ужас грядущего. Я вижу страшные картины, где горят люди. Много людей. Они умирают от обширных ран, проделанных самым разнообразным оружием, некоторых названий, которого, я, даже, не знаю. Еще людей разрывают когтями страшные монстры. Они рвут несчастных и обгладывают их, еще теплые, тела. Я вижу, как простые люди сами превращаются в таких же монстров, и начинают убивать своих же собратьев. Вчера, я не смог удержаться от крика, когда увидел на улице одного человека. Я не знаю его имени. До вчерашнего дня, я не встречался с ним, а может просто, не обращал на него внимания. Но, несколько ночей назад, я увидел его в своем сне. Он стоял в центре какого-то круга, потом, вдруг, завыл и начал меняться. Из круга вышел уже не он, а один из тех жутких монстров, что сняться мне каждую ночь. Я и не думал, что этот человек, реально, существует, пока не увидел его воочию вчера. Бригадир сказал, что отстранит меня от работы, если я не приду в норму. Я знаю, что это невозможно. Невозможно „прийти в норму“ увидев все то, что увидел я. Со мной, все кончено. Я уверен. Когда я был маленьким, моя мама говорила, что во снах открывается будущее. Она умерла, когда мне исполнилось семь лет. Опухоль в мозгу. Так сказал отец, и запретил мне вспоминать о ней. Все эти годы, я следовал его воле, и только сегодня, понял, что он мне солгал, тогда. Моя мама была псайкером. И, как ни старался, оградить меня, от этого, отец, я наследовал ее дар. Или проклятие. Теперь, я понимаю это, так же отчетливо, как и собственную, скорую смерть. Но, я умру лучше, чем многие из тех, кто сегодня, переживет меня. И хуже, чем многие, что умерли до меня. Жаль, что уже поздно, что-то менять».