Зазвонил мобильник, и Лизи лениво потянулась за ним к журнальному столику.
– Привет! – раздался в трубке голос Иларии. – Как дела, чем занимаешься?
– Привет! Да вот, пока малышня спит, смотрю по телеку на народную любовь к ее высочеству.
Двадцать четвертого ноября Константинополь праздновал именины принцессы Екатерины. День не был выходным, но праздничное шествие, тем не менее, собрало немало людей, несмотря на дождливую и ветреную погоду. Народ пришел на Августеон с воздушными шарами, цветами и плакатами, распевал традиционные поздравительные аккламации, а принцесса приветствовала всех с балкона над Медными вратами Дворца. Всё это прямым включением показывали в новостях, и Елизавета, глядя на экран, вспомнила тот занятный вечер у Василия Феотоки, когда она неожиданно лично познакомилась с принцессой и заодно поняла, что мечтам о браке со знаменитым возницей осуществиться не суждено. С тех пор Катерина повзрослела, еще похорошела и тоже вышла замуж – теперь ее высочество носила фамилию Враччи-Кантакузин. Молодой красавец-муж стоял рядом с ней на балконе, неведомо с каким чувством читая на плакатах пожелания увидеть своих детей и внуков «до четвертого колена»… Все-таки иногда византийский традиционализм выглядел, по мнению Лизи, очень по-дурацки!
Да она и вообще не была поклонницей избыточного традиционализма. Квадриги на ипподроме и император, восседающий в Кафизме в одеяниях двенадцатого века – это, конечно, прикольно, но когда такие квадриги и далматики почти на каждом шагу, оно порой начинает утомлять. Всё же в музеи хорошо ходить время от времени, а не жить там постоянно. В этом смысле Галата тоже нравилась Елизавете больше, чем старый Город: здесь куда меньше всяких культурных «артефактов» и дух более современный – открытый скорее будущему, чем прошлому.
Возглавив «Синопсис», Панайотис стал бывать на всех значительных придворных мероприятиях, включая знаменитые бега Золотого Ипподрома, и супруга редактора получала приглашения туда вместе с мужем. Сейчас Лизи знала о балах, приемах и обедах в Большом Дворце не только из телевизора или журнальных статей – могла ли она подумать еще лет пять назад, что всё это так быстро и естественно станет частью ее жизни! Но вот, теперь она покупала одежду от Трано, пусть и не самых дорогих линий, а косметику от Шанель, у нее были вечерние платья, она умела танцевать и даже научилась вальсировать получше иных придворных львиц. Ну, а острить она умела и раньше, так что среди мужской части завсегдатаев Ипподрома Елизавета имела определенный успех, порой вызывая ревность у мужа. Впрочем, Пан просто всё еще был мнителен и не слишком уверен в себе, на самом же деле Лизи никогда не давала ему настоящих поводов для ревности и не собиралась давать: в их жизни ее всё вполне устраивало. Во Дворце она, конечно, встречалась и с принцессой; Катерина помнила ее и как-то раз весело поинтересовалась, каково это – быть замужем за «самым главным занудой Империи»?