Самой интересной находкой оказался странный медальон в виде глаза с голубой бирюзовой радужкой. Серебро почернело – сразу видно, очень старый. Я обнаружила его на дне бокового кармана красивого кожаного чемодана с лондонской биркой. Очевидно, с ним я и ездила. Вещей в чемодане оказалось тоже мало – свитер, пара футболок с нейтральными надписями, белье и джинсы. Кажется, собиралась я в спешке. Обнаруженные вещи не произвели на меня никакого впечатления, зато медальон понравился с первого взгляда. От него исходило уютное тепло, и я немедленно надела его на шею.
А ночью мне приснилось, буду я еду куда-то в поезде.
Мерно постукивают колеса, а за окном проплывают незнакомые пейзажи – поросшие лесом холмы и затянутые туманной дымкой низины. А на сердце у меня беспокойно и по-осеннему пусто…
Поезд Красноярск-Петербург, сентябрь, 1913 год
За окном проплывал густой лес, вздымавшийся по холмистой местности, словно гребень на спине спящего сказочного дракона.
Лиза тут же представила себя принцессой. Вот только нашелся бы рыцарь, готовый сражаться за нее.
– Уж как Павел Силантьевич о вас печется, барышня! – Наташин голос расколол хрупкие мечты, осыпавшиеся под ноги тонким хрусталем. – Все просил меня: ты уж догляди за нашей сироткой!
– Дядюшка очень добр, – безучастно подтвердила Лиза и достала книжку, не столько желая читать, сколько не желая разговаривать.
Наташа намек поняла и замолчала, ерзая на сиденье. Заметно было, что в купе ей неуютно, а бурлящая внутри жизненная энергия требует больших пространств и свободы действия.
«На ней бы пахать», – невольно подумала Лиза, но тут же устыдилась такой мысли.
Подошло обеденное время, больших приличных станций поблизости не было, так что есть приходилось в вагоне-ресторане.
Лиза и прошла туда в сопровождении компаньонки, не забывшей тщательно пригладить волосы перед большим Лизиным зеркалом.
Ресторан был приличным, как и надлежит тому в поезде первого класса. С бархатными шторами на окнах, с висящими в простенках картинками. Одна из них привлекла Лизино внимание – фотография, но странная, по-настоящему цветная. Вот ведь чудеса! Чего только не увидишь: и трава на ней зеленая-зеленая, и небо голубое, и на детях, сидящих на лугу, яркие одежки.
Часть столиков уже была занята. За одним сидел невысокий худой мужчина с крупным носом и смуглым оттенком кожи, он что-то бормотал себе под нос. По слегка презрительному виду склонившегося над ним официанта становилось ясно, что посетитель оценен не слишком высоко.