– Никогда не слышала о таком городе, – пожала плечами Светлана.
– От него ничего не осталось, – сказал Манцев. – В 1600-х годах Ингерманландией управлял шведский генерал-губернатор Юхан Шютте, и с ним связана эта загадочная история о легендарном городе Йоханнесдале, который основал генерал-губернатор и который бесследно исчез.
На картах этот город был указан к юго-западу от современного Красного села. Наличие города подтверждается германским путешественником Адамом Олеарием, который проезжал через это место в 1634 году. За два года до этого Шютте сняли с поста генерал-губернатора и отправили в Швецию. Умер он в своём доме двадцать пятого марта 1645 года, при этом оставаясь бароном Дудергофским. Именно с этого времени упоминаний о городе Йоханнесдале нет. Одна из версий заключается в том, что барон забрал свой город с собой, в иной мир…
Он задумчиво смотрел на строчки шифра.
– Здесь не хватает букв. Отсюда и слово «очистить». Вероятно, Пифагор обнаружил какую-то надпись на камне в Йоханнесдале… – размышлял вслух профессор. – И надпись существует в реальности, потому что «ночная сторона» сугубо индивидуальна: каждый, проникая сюда, видит всё по-другому, и оставлять надписи для других здесь бессмысленно… как, впрочем, и для себя. Мне Йоханнесдаль представляется милым городком, где дома скрыты садами, а у каждого дома оранжерея; где в местном кабачке за кружками пива собираются почтенные бюргеры, под прокопчёнными потолочными балками звучит русская, шведская, финская и ингерманландская речь, на столах – поросята, угорь и корюшка… Там красивый ландшафт – густые дубовые леса, холмы, овраги, несколько речек… Но вы, вероятно, увидите всё по-другому.
– Хорошо, а на самом деле, – терпеливо спросила Светлана, – на самом деле там сейчас что?
– Ничего «на самом деле» не существует, – ответил профессор Манцев. – Я лишь для удобства предполагаю ночную сторону продуктом человеческого разума, а дневную – объективной реальностью. Всё может быть реальностью и выдумкой с равной возможностью. Один калининградский философ как-то написал: «До сих пор принималось, что всё наше сознание должно быть направлено на вещи, на предметы как таковые; но все попытки составить представление о них на основе априорных понятий, чтобы тем самым расширить наше познание, при таких предпосылках разбивались в прах.