Сердце стало биться чаще, во рту пересохло. Да я была бы сумасшедшей, если б действительно решилась испортить такую машину! И даже сейчас, хоть я и не собиралась делать ничего противозаконного, мне почему-то все равно стало очень страшно.
Однако я собрала всю волю в кулак и стала вертеться перед камерой регистратора, всем видом показывая, будто что-то задумала. Актриса из меня, конечно, гораздо хуже, чем из Завьяловой, но что поделать!
Я старалась как могла.
Вдоволь навертевшись у капота, я подошла к водительской двери, достала из рюкзака баллончик, присела на корточки и написала на ней пеной для бритья: «КОЗЕЛ». Надо сказать, что в этот момент мне совершенно ничего не угрожало: с одной стороны меня закрывала машина, а с другой — живая изгородь.
Закончив писанину, я поднялась, помахала Ваське баллончиком (но так, чтоб ей было видно только колпачок), потом отвернулась, засунула баллончик в рюкзак и вернулась на скамейку к подруге.
— Ну как все прошло? — поинтересовалась она.
— Отлично! — ответила я и даже не соврала: всё действительно прошло на удивление гладко. Настроение тоже было отличное, поэтому я предложила: — Может, теперь в пиццерию?
— Хорошо, — согласилась Васька. — Но потом вернемся сюда и посмотрим, какая рожа будет у Банникова, когда он увидит дверь своей машины.
Конечно, возвращаться мне не хотелось. Во-первых, я уже знала, какая рожа будет у Банникова: никакая, ведь к тому времени, когда он выйдет из универа, на двери останутся только мыльные разводы (может, он их даже не заметит). Во-вторых, если он, выезжая со стоянки, повернет в левую сторону, Васька сразу поймет: я ее обманула. Однако мне ничего не оставалось, как согласиться.
Но стоило нам двинуться в сторону пиццерии, как рядом послышались звуки сирены.
Оглянувшись, мы увидели, что ко входу в универ подъехала полицейская машина с мигалками. Оттуда вышли двое полицейских и быстрым шагом направились к зданию факультета.
Мы с Васькой в изумлении переглянулись. Я почувствовала, как от страха подкашиваются ноги. Где-то поблизости снова послышались звуки сирен, и тут мои нервы сдали окончательно:
— Ну вот, а ты говорила, что он не заявит в полицию! Что теперь скажешь, а?! Зря только тебя послушала!
Васька в ответ на это молчала, виновато опустив голову. А меня несло дальше: