Так, стоп. Неужто она строит какие-то планы на этого новобранца? Бр-р! Нет-нет-нет. Только-только с бывшим разошлась, беременности испугалась до психоза, и опять на те же грабли торопится прыгнуть? Нет уж, хватит. Работа, работа и еще раз работа. Заработать денежку, обновить поизносившийся гардероб, оборудовать ванную… Дел-то полно. Надо шевелиться.
Сделав себе такое внушение, Аня выпрямила спину и двинулась по адресам с полупустой сумкой на плече.
***
Денек был чудесный, и работалось хорошо. После неестественной июньской жары в начале июля на Косяковку напала лютая непогода: столбик термометра как будто приклеился к отметке в десять градусов, небо было сплошь покрыто тучами, и временами из них лился дождь – а чего еще ждать от уральского лета? Впрочем, сегодня было сухо, пусть и прохладно. После вчерашнего ливня дорогу развезло, но, прекрасно зная особенности Косяковских улиц, Аня выбрала именно тот маршрут, на котором все было заасфальтировано, так что грязь ее не пугала. Зато воздух был свеж и чист, наполнен кислородом из соседнего леса и приятным запахом древесного дыма из кирпичных труб. Китель и старая шаль грели плечи, а теплые джинсы – ноги. Конечно, Андросий Кузьмич вряд ли одобрил бы такое вольное отношение к униформе, но сегодня Аня не планировала попадаться ему на глаза: улица была из дальних, на окраине Косяковки, так что можно было в кои-то веки походить в джинсах, а не в юбке.
Раздав оставшиеся посылки, девушка и вовсе повеселела. Редко когда ей удавалось выполнить работу до конца: обычно кто-нибудь да отсутствовал из адресатов. А уж письма разносить и вовсе было сплошным удовольствием: знай, засовывай их в почтовые ящики. Правда, в некоторых домах с ящиками была проблема, и приходилось проталкивать письма в щели ворот или забрасывать в открытые окна, но такой ерундой можно было заниматься и в отсутствие хозяев.
Вот и этот «голубоглазый» домик на самом краю улицы страдал той же проблемой: прорезь для писем отсутствовала, окна были закрыты, а щели в воротах, выкрашенных в васильковый цвет, хозяйственно забиты узкими дощечками – для красоты и чтобы не сквозило.
- Эй, есть кто дома? – сказала Аня, уже привычно нажимая на железную лапу дверного крючка, какие были во всех старых постройках. – Ау?
В ограде никого и ничего не было, кроме жуткой грязищи: похоже, хозяевам не повезло с уклоном участка, и после дождя вся вода с улицы затекала внутрь. Или грунт с годами просел – дом-то стоял на окраине, у самой реки, веками подмывающей склоны. Аня покрутилась на месте, выглядывая, куда бы положить письмо, чтобы оно не промокло, и при этом, чтобы его потом заметили. Не нашла. Нахмурилась, покачала головой, нырнула в ограду и пошла к крыльцу самого дома.