- Э-эй, хозяева? – она постучала в дверь. – Юлия… эм… где тут получатель-то написан… А, вот. Юлия Борисовна, вы дома? Фельдъегерь пришел. Я вам тут письмо оставлю, ладно?
Крыльцо было узкое, неудобное. Потянувшись к подходящей щели, в которую можно было засунуть конверт, девушка вдруг потеряла равновесие и вынуждена была схватиться за ручку двери. Та, как назло, легко открылась, едва не свалив ее в грязь. Аня повисла на ней на манер обезьянки, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди от неожиданности. Уф! Еще чуть-чуть, и полетела бы кубарем. Кто б знал, что письма разносить так опасно.
Помахав ногами в воздухе, со второго раза девушка вернула себе твердую опору, отдышалась и заглянула в сени. Точнее, на веранду: этот дом был из советских, и еще застиг моду на веранды с большими окнами. Помещение снизу доверху было заставлено коробками и бутылками. Причем вовсе не из-под алкоголя, а как будто из кабинета химии. И пахло тут соответствующе – какими-то реагентами.
Ане стало любопытно. Эльфы-химики – это что-то новенькое. Впрочем, несанкционированную алкогольную промышленность еще никто не отменял: кто знает, может, именно за этими дверями и гонят знаменитую кедровую наливочку?
Девушка сняла обувь и на правах фельдъегерского произвола и глухоты хозяев заглянула внутрь – благо внутренние двери были открыты настежь. Внутри было еще интереснее. Почему-то прямо у входа за ширмой притулилась кровать. Недалеко от нее дышала теплом печь, в зеве которой грелся котелок: судя по запаху, с перловкой. С этой частью интерьера было все понятно и привычно, но вот остальное… Остальное больше напоминало помесь научного института и дядюшкиного «музея»: какие-то древние советские книги (по химии, ядерной физике, философии и прочим замудростям), столы со скопищами стеклянных приборов, стеклянный стеллаж с живыми грибами (судя по наркоманскому виду, грибочки были родом с Йельва) и пыльный компьютер с отсутствующими крышками на системнике и непонятными таблицами на мигающем экране. Центр композиции, как и полагается, составлял сумасшедший ученый. Мужеского пола.
- Здрастье, - пробормотала Аня, застеснявшись своего вторжения. – А где Юлия Борисовна?
- Уже пять лет как скончалась, - не оборачиваясь, на автомате ответил ей мужчина, явно погруженный в свои мысли. – Письмо принесли? Если письма от Луки, можете больше не приносить: у него деменция, он не помнит, что его любимой давно нет.