– Эура где ты была? – Властный женский голос окликнул её, многократно отразившись в высоких сводах.
Зал казался девушке мешком, в котором сквозь прорехи окон било утреннее солнце. Собираясь в центре, лучи чертили круг, высвечивая герб рода, вырезанный на серых камнях. Стены со шпалерами, развешанные под потолком флаги, стоящие по краям столы и прочая мебель, все тонуло в полумраке.
– У меня были дела, – спокойно ответила Эура, выходя на середину светового столба.
Её ждали. Отец сидел на месте для благородных гостей. Рядом, опёршись о его плечо, стояла мать, уже причесанная и строгая. На резном стуле, щурясь от солнечного луча, бившего сквозь щель в незакрытой двери, сидел король.
– Благородная госпожа, Вы исчезает вечером, а возвращаетесь под утро. Ваша мать глаз не сомкнула, волнуясь за Вас. Извольте объяснить своё поведение, – потребовал король, подавив зевок.
– Ночь была трудна и тревожна. Вы, кажется, собирались на охоту, господин Риквид? Я все объясню на охоте.
– Эура, мы очень беспокоимся за тебя, – произнёс Трюггер, стараясь не смотреть на жену. Он с удовольствием поговорил бы с непутёвой дочерью без свидетелей, ограничился формальным обещанием посадить в следующий раз под замок или запретить ехать на ярмарку.
– Ради этого стоило врываться в мою комнату?
– Нам пришлось выбить дверь, – виновато проговорил отец. – Ты не отзывалась, но потом и вовсе выяснилось, что ты исчезла.
–Я закажу новую, – пожала плечами Эура.
Неловкая тишина повисла в воздухе.
– Ну уж нет. Довольно! – Голос Аурики громыхал. – Я больше не потерплю такого в своём доме. Ты всю ночь где-то шляешься, приходишь под утро и делаешь вид, что ничего не произошло. Я требую объяснений здесь и сейчас. Эуриста, такое поведение позволительно служанке, но не дочери Наместника!
– Я охотилась, – устало ответила девушка, делая шаг в сторону лестницы, но путь ей преградил стражник.
– Эура, я запрещаю тебе покидать замок до весны. И ещё… Лорд Хайдгер просил твоей руки.
– Ты не посмеешь!
Эура медленно подошла к столу. Снег, таявший на сапогах, оставлял на полу сырую дорожку.
– Ты не отдашь меня ему, – зло проговорила она, ткнув пальцем в Хайдгера безучастно стоящего рядом с королём. Хайдгер перехватил руку. Эура дёрнулась, пытаясь освободить зажатое запястье. Перчатка сползла, обнажая белоснежную кожу и гоблинский узел в перекрестье вен. В полумраке татуировка зажглась тусклым голубоватым светом.