– Ты и реквизит свой ему передашь? – тихо спросила Аттия.
Чародей зыркнул на нее и натянул поводья так, что вол замычал, неуклюже останавливаясь. Рука Аттии метнулась к ножу.
Рикс повернулся к ней. Не обращая внимания на вопли едущих сзади циркачей, он впился в Аттию подозрительным взглядом.
– Так вот в чем дело, – процедил он. – Тебе нужна моя Перчатка.
Аттия пожала плечами:
– Ну, будь она настоящей…
– Она настоящая.
– Ну конечно! – фыркнула Аттия. – Сапфик сам отдал ее тебе.
– Насмехаешься, чтобы у меня язык развязался? – Рикс дернул поводья, и вол зашагал дальше. – Что же, я расскажу тебе, потому что и сам хочу рассказать. Эта история – не секрет. Три года назад я попал в Крыло под названием Туннели Безумия.
– Так Туннели существуют?
– Да, существуют, но соваться в них не советую. В глубине одного из них я повстречал старуху. Хворая, она умирала на обочине дороги. Я дал ей воды, и в благодарность старуха рассказала, что девочкой видела Сапфика. Он приснился ей, когда она спала в чудной комнате с кривыми стенами. Сапфик опустился на колени рядом с ней, снял перчатку с правой руки и вложил в ее ладонь. «Береги до моего возвращения», – велел он.
– Тебе попалась помешанная, – тихо проговорила Аттия. – Все, кто туда спустился, сходят с ума.
– Точно! – резко хохотнул Рикс. – Я вот теперь тоже немного не в себе. Старухе я не поверил, но она вытащила из лохмотьев Перчатку и протянула мне. «Я прячу ее всю жизнь, – шепнула старуха. – Тюрьма за ней охотится. Ты великий маг, ты сможешь ее сохранить».
«Чему тут стоит верить? – задумалась Аттия. – Явно не последнему предложению».
– И ты сохранил ее.
– Многие пытались украсть Перчатку. – Взгляд Рикса метнулся в сторону. – Ни у кого не вышло.
Подозрения у Рикса однозначно имелись. Аттия улыбнулась и перешла в атаку:
– Вчера в этом своем номере ты упомянул Финна. Откуда ты про него знаешь?
– Ты сама рассказала мне, дорогуша.
– Я сказала, что была рабыней и что Финн… спас меня. Ты же говорил о предательстве. О любви. Откуда ты это взял?
– А-а… – Рикс сложил пальцы затейливой башенкой. – Я мысли твои прочитал.
– Ерунда!
– Ты же все видела. И мужчину. И плачущую женщину.
– Да уж, видела! – Аттия не скрывала отвращения. – Ты задурил их своим бредом! «В Тюрьме он обрел мир и покой». Тебя совесть не мучает?