Примкнувшая ко мне Искорка предположила, что гнездо потеряло
своего хозяина, и теперь птенцы обречены. Высиживать их некому, а
впитать необходимую энергию напрямую из Мерзлоты не позволит
прочная оболочка яиц.
— Предлагаешь мне птенцов высиживать? — прошептал я, покосившись
на дрона.
“В моей базе данных нет подтвержденных случаев успеха, но ты
у нас нестандартная модель, — пискнула Искорка, а потом
добавила, — со странностями и слишком сентиментален в отношении
органики”.
Наверное, от дрона дроиду это можно было считать комплиментом.
Высиживать я, конечно, их не собирался, но передачу энергии
проверил. Тонкой струйкой направил на ближайшее яйцо и сразу же
почувствовал отдачу. В “ведьмачьем” зрении под скорлупой сразу же
показались миниатюрные каналы-вены, по которым побежала
энергия.
Сформировался малюсенький скелетик, свернутый клубочком. Пять
острых точек: макушка и края крыльев, а между ними едва заметная на
моей условном рентгене мембрана. М-да, милота, а потом что выросло,
то выросло…
Но мне пригодится, будет у меня своя банда “Острых козырьков”. А
если я помогу им подрасти, то и ошейники не понадобятся (ни
физические, ни ментальные). Быстро запитал энергией всех трех
птенцов и переместил их в защищенный контейнер с датчиками. Искорка
тут же создала алгоритм контроля, и у меня появилась возможность
вызова нового окна. Статус по моему импровизированному инкубатору с
расчетами и таймером, когда их в следующий раз кормить. Как часто
это придется делать, система не знала, но надеюсь, это не затянется
на годы.
Пробрался дальше по шахте и аккуратно выпилил лед и вмерзшие в
него лопасти вентилятора. Протиснулся вперед, пополз до развилки и
сверился с планом от Искорки.
— Что здесь по камерам?
“Общей системы нет, — ответил дрон. — Только три
отдельных группы датчиков. Они только за складами следят, и,
предположу, что это защита от своих же. Чтобы никто не воровал
награбленное”.
— Дроидов много?
“Много, — то ли крякнул, то ли вздохнул дрон. — Мы
как будто в муравейник залезли, который наполовину в спячке. На
нашем уровне многие неактивны. Просто штабелями припаркованы. А вот
на нижних уровнях какое-то производство. Там в основном кастомы,
движения короткие, практически на одном месте стоят, но что именно
делают, не могу понять”.