Впрочем, его слова о том, что кричала с костра ведьма, никто под сомнение не ставил.
Уставший и охрипший от криков, Ирвин пришёл домой под утро. Меган спала в кресле, где сидела накануне, возвращения ожидая мужа. Сон ее, нервный и зыбкий, распался при его появлении. Она выпрямилась и спросила раньше, чем успела открыть глаза:
– Ты узнал?
Ирвин посмотрел на жену мутным взглядом и мрачно буркнул:
–Узнал…
Она молчала. Умная семнадцатилетняя женщина, без слов смотрела, как её муж сбрасывает у дверей грязные башмаки, и как ополаскивает лицо у рукомойника. Вид у Меган был такой, словно в любую секунду она готова снова провалиться в сон.
– А про детей-то она ничего и не кричала, – сказал вдруг Ирвин.
– Но все говорили…
– Все просто знали, что это имело отношение к детям. А она ведь даже слова этого не произнесла.
Меган вздохнула и сложила руки на животе. Её ребёнок рьяно толкался изнутри, требуя от матери каких-то действий для спасения своей жизни.
– Ты не знаешь, что такое Большие Саббаты? – спросил Ирвин.
Меган удивленно повела бровью:
– Это вроде бы… колдовские праздники.
Ирвин усмехнулся, подошёл к ней и сел рядом:
– Откуда ты знаешь? – спросил он.
– Не все, что говорят лишнего, надо пропускать мимо ушей.
Она помолчала задумчиво и добавила:
– Мне рассказывала моя двоюродная бабушка. Она была из Кенвилла. Как-то раз мы с мамой ходили к ней в гости. Она сплела мне куклу из соломы и сказала, что в тот день был праздник и так положено делать, чтобы был хороший урожай… она что-то объясняла, но я была маленькая и почти ничего не помню.
– Ну, хоть что-нибудь ты помнишь?
– Один будет скоро. В последний день октября.
Ирвин неожиданно улыбнулся:
– До этого я, пожалуй, мог бы и сам додуматься… канун дня всех святых.
– Да, да. Только он называется как-то по-другому.
Пальцы Меган теребили передник.
– Ах, жаль, что бабушки давно нет в живых. Я бы не поленилась дойти до Кенвилла. Кто еще может знать про эти праздники? – спросила она.
– По-моему, никто. Зачем знать то, за что тебя могут повести на костер?
Неожиданно в мутных от усталости глазах Ирвина завихрилась мысль:
– Кто ведьм на костер водит, тот и знает! – сказал он.
Не смотря на ранний час, город не спал. Люди ходили по улицам и судачили о случившемся ночью, перемывали кости Ирвину, гадая был ли его собеседник явью или пьяным бредом. Завидев его, шагающего куда-то решительным шагом под руку с женой, все умолкали и провожали их недоумевающими взглядами. Что касается настоятеля церкви, то отец Грегор встретил чету Стоуффоли на пороге своего дома скорей в страхе, хоть и старался это скрыть.