– Рапорт будет у вас на столе.
– Ну хорошо, что хоть чем-то занимались. Вы со всем там разобрались?
– Более-менее. Сегодня вечером подчистим все концы.
– Ладно, – сказал О’Келли. – Тогда можете заняться вот этим.
И он протянул нам листок с сообщением о вызове.
На минутку я, ну не дурочка ли, воспарила. Если вызов лег прямо шефу на стол, а не как обычно, через дежурного, попал к нам в комнату, значит, дело серьезное. Значит, речь о чем-то очень важном, или сложном, или деликатном, чего не поручишь просто следующему по списку. Здесь нужны подходящие люди. По одному хмыканью, раздавшемуся из комнаты шефа, парни выпрямляются за своими столами и начинают делать пометки в блокнотах. Один его знак, и мы со Стивом – наконец-то! – соскочим со скамейки вечных запасных и выйдем на поле, в большую игру.
Я сжала руку в кулак, превозмогая желание выхватить у него листок.
– Что это?
О’Келли фыркнул:
– Можешь притушить этот голодный блеск в глазах, Конвей. Я просто подхватил это по пути, чтобы Бернадетте не пришлось мотаться туда-сюда. Патрульные на месте преступления говорят, что выглядит это как бытовое насилие. Без вопросов. – Он бросил бумажку мне на стол. – Я ответил, что мы, конечно, очень благодарны за помощь следствию, но это вы им сообщите, что и как выглядит. Никогда ведь не угадаешь наперед. А вдруг вам повезет и это серийный убийца.
Просто подхватил по пути – да, как же. О’Келли принес этот листок, чтобы насладиться выражением моего лица. Я не шелохнулась.
– Сейчас придет дневная смена.
– А вы уже здесь. Если у тебя намечается бурное свидание, я бы советовал побыстрее все распутать.
– Но мы работаем над отчетами.
– Иисусе, Конвей! Мне не нужны рассказы Джеймса долбаного Джойса. Давай сюда, что там уже понаписала. И поторопись. Ехать-то в Стонибаттер, а эти козлы снова все перекопали рядом с пирсами.
Секунду спустя я нажала кнопку «печать». Стив, этот жополиз, уже обматывал шею шарфом.
Шеф покосился на график дежурств на доске.
– Нужно, чтобы в этом деле вас кто-то подстраховывал.
Я просто почувствовала, как Стив телепатирует мне: Сохраняй спокойствие.
– С бытовым преступлением мы и сами справимся. Занимаемся ими с утра до ночи.
– И кто-нибудь поопытнее научит вас заниматься ими с толком. Сколько времени вы распутывали ту историю с молодой румынкой? Пять недель? И это с двумя свидетелями, которые видели, как ее парень всадил в нее нож. А пока вы копались, пресса и эти, что за права человека, кричали про расизм и, мол, если бы речь шла об ирландской девушке, мы бы уже давно всех арестовали.