Народ стал медленно расходиться и Маша с Иваном поднялись на второй этаж. Бабушка уже ждала их в распахнутом дверном проеме со свечкой в руке. Они обнялись и зашли в квартиру. Первым делом Маша с Иваном по очереди умылись в ванной под тонкой струйкой воды, смыв кровь и копоть с лица и рук, потом прошли на кухню к хлопотавшей там бабушке.
– Бабуль, а ты чего на собрание не пошла, – Маша обняла ее и поцеловала, – там, в подвал всем жильцам предлагали спуститься.
– Из окна на кухне слушала, старая я уже от бомб прятаться, это вам, молодым жить да жить еще, вот вы и спускайтесь, я в своей квартире умереть хочу, даром, что ли такой ремонт дорогой отгрохала, чтобы все это бросить?
– Ну, мы тебя тоже не оставим, да, Ваня? – Машка повернула заплаканное лицо к Ивану.
– Я как ты, мне все равно, лишь бы с тобой, – растерянно проговорил он, думая, как там мама одна в разрушенном Сталинграде.
Как ни странно, газ на кухне пока горел, и бабушка заварила чай, вместо пьезозажигалки используя спички. Они расселись за столом, и Маша рассказала о том, что довелось им увидеть и о смерти Ваниного отца, о ядерных взрывах в Сталинграде и Горьком.
Посокрушавшись и всплакнув, Елена Владимировна сказала, что слышала на собрании, что ударам подверглось много российских городов, по радио передавали вечером, и там говорилось о двух десятках примерно.
– А у вас радио нет? – спросил Иван, словно очнувшись.
– Отродясь не было, разве что в машине, а телевизоры отключились сразу, электричества то нет.
– Так у вас машина есть? – удивился Иван, – о ней ему Маша никогда не рассказывала.
– Есть, старая правда, мы на ней давно уже не ездили, когда сын новую купил, хотели эту продать, да жалко, она же еще импортная, настоящая шведка.
– Вольво, что ли?
– Да, «Вольво Кросс-Кантри» еще 2018 года, старушка.
– Ого, раритет, – удивился Иван.
– Тебе же к маме съездить надо, она там одна осталась, если сможешь завести, забирай – бабушка обняла его – езжай на ней в Сталинград, на самолете или поезде сейчас вряд ли доберешься, скорее всего, аэропорты и железнодорожные вокзалы везде разрушены.
– Ваня у нас же инженер-механик по профессии, все починит, – задумчиво произнесла Маша, и опечалилась сразу, не хотелось ей, в такое время расставаться с любимым, хоть и понимала, конечно, мать есть мать, ехать надо.