— Какой проникновенный каминг-аут, я тронут, — злорадно ухмыляясь, Шрам встает из-за стола и стремительно сокращает расстояние, между нами. — Пойдешь со мной, — он грубо хватает меня за запястье, но я тут же бросаю на него настолько выстреливающий в упор взгляд, что он невольно одергивает свою грязную ладонь. — И поделишься со мной тет-а-тет.
Не на ту напал, ублюдок. Ни один мужчина в мире не смеет ко мне прикасаться таким пренебрежительным образом. Даже за сто тысяч миллионов я не позволю очередному кретину, с короной на голове, прикасаться ко мне так, словно я кусок мяса.
Я всегда демонстрирую и транслирую это мужчинам. Они ощущают это на уровне энергии, или как животные — на уровне инстинктов, запаха, чего-то неуловимого.
Из дефицита. Все во мне кричит о том, что я не хочу повторять ровно противоположный опыт многолетней давности.
— Я пойду с тобой, только не нужно меня трогать. Можешь смотреть, — ледяным тоном снежной королевы расставляю границу я, и перед тем, как развернуться и отправиться за Стефано в отдаленную комнату виллы, я встречаюсь взглядом с Драгоном.
Все это время он не отрывал от меня своих глаз-хамелеонов, в которых сейчас развернулась и застыла полярная зима.
Я никогда не любила это время года, снег и холод. И единственное, что могло бы привлечь меня во тьме ее белого безмолвия, это сияние. Северное сияние, которое я отчетливо вижу в его зимних глазах.
И оно манит, притягивает к себе, словно магнит, не оставляя тебе шансов просто взять и оторваться от него.
Усилием воли мне это удается отвести взор от «знакомого незнакомца» Прайса, и легкой походкой, от бедра, я следую вслед за Шрамом, ощущая на себе четкий прицел Драгона.
Интересно, что в нем сильнее — полярная зима или спящий вулкан, лед или пламя?
И это так странно, что я вообще задаюсь немыми вопросами о незнакомом мужчине.
Последний, о ком я думала в таком ключе — был мой покойный муж.
***
Перед тем, как войти в комнату Стефано, я быстренько роюсь в сумочке и достаю оттуда то, что мне необходимо. Кладу под язык, ощущая уже себя чуть более защищенной, чем прежде.
Через мгновение после моей хитрой манипуляции, дверь в одну из спален распахивается и тут же закрывается охраной с другой стороны. Мы со Шрамом оказываемся наедине и мне прекрасно известна «программа», которую он мысленно на меня запланировал.