***
Утро было туманным. Молочные клочки напоминали мокрое бельё,
развешанное сушиться. Воздух пропитался влагой, заставляя всех, кто
поднялся в столь неурочный час зябко кутаться в одежду.
Ник мерзляком не был, но предпочитал
солнце, впрочем, он понимал, что утренний туман продержится недолго
и день быстро разогреется, как обычно бывает в это время года. Он
торопливо шел к старому саду, понимая, что успевает к назначенному
времени едва-едва. Вход в сад был через территорию Корпуса
благородных. Разумеется, его бы туда не пустили. Ворота охраняли
дежурившие по очереди студенты корпуса, а договориться с ними
тяжелее, чем с обычными стражниками, которых набирали из
простолюдинов. Эти были не принципиальными, несколько монет и путь
тебе открыт в большинство охраняемых мест. Ник не стал терять время
и воспользовался привычным способом забраться на территорию сада,
тем, что знали все студенты общего корпуса. Обогнув кованый забор
высотой в полтора человеческих роста, Ник убедился, что его не
видят и юркнул в проход между садом и конюшней. Здесь густорастущие
кусты позволяли неплохо укрываться от любопытных глаз. Найдя нужное
место, Ник отогнул давно кем-то пропиленный с одного конца прут и с
трудом протиснулся в образовавшуюся прореху. Место было выбрано
удачное, в этот дальний уголок редко кто захаживал, поэтому шансов
нарваться на кого-то из благородных близки к нулю. Несколькими
движениями Ник привел одежду в порядок и быстрым шагом направился к
назначенному месту. Почему для поединка соперники не выбрали
учебную тренировочную площадку, Нику было не совсем ясно. Впрочем,
долго над этим он не размышлял, решив, что это в духе благородных –
придавать всему возвышенный трагический романтизм. Разумеется, в
него никак не вписывалась банальная учебная площадка, а вот старые
развалины – вполне.
Этот сад потому и назывался старым,
что уже много лет за ним не следили. Силы немногочисленных
садовников были брошены на уход за парком, который решили сделать
главным местом отдыха для студентов и преподавателей. Сад и в
лучшие годы не был гордостью училища. Как не пытались его
облагородить, он всё равно напоминал непокорного вихрастого
мальчишку, которому семь нянек стараются придать благонадежный вид.
В этой непокорности было что-то естественное и свободное. Может
именно поэтому сюда, как к старому другу, тянуло студентов в важные
в их жизни моменты.