В голове не было ни одной мысли. Подумать только: сколько всего произошло за последние несколько дней! Мало того, что она прошляпила скорее всего единственную возможность спастись, так еще и дракона довела. Ей даже стало смешно. Потом о себе напомнили голод и жажда. На опушке росло много сочной травы. Скривившись, принцесса все же начала жевать ее. Есть перехотелось. Пить тоже. В голове текли тягучие ленивые мысли. Незаметно прошел день. Над лесом начали сгущаться сумерки. Надо было что-то придумать с ночлегом, но принцесса настолько устала, что казалось ей было все равно. Вокруг пели сверчки и ночные птахи. Она одна в лесу. Далеко от дома. Дракон и тот куда то улетел. Она же должна бояться? Но вместо этого из наполнявших лес звуков она начала слышать музыку. В голове вспылили слова баллады:
В широких сводах коридора,
Где эхо бродит босиком,
Два взгляда встретились случайно.
Зажглись глаза их огоньком.
«Я грежу иль на самом деле
Сама Весна здесь, тут сидит?
Слуга навеки ваш, миледи!
Позвольте рядом с вами быть?».
И он лукаво улыбнулся,
Покорно голову склонил.
Сердец девичьих он немало
Подобным образом разбил.
Но и она не раз видала
В глазах подобный огонек.
Сердец она не разбивала,
Их не топтала сапогом.
Но столь лукавая улыбка
Зажгла и в ней азарт игры.
Насколько хватит донжуана,
Когда увидит кандалы?..
Кажется еще недавно она бегала по подвалам замка, представляя себя в кандалах, а рядом прекрасного трубадура. Егор как-то не вязался с этим образом. Сейчас Златовласка понимала, что не стал бы он сидеть рядом с опальной придворной дамой (кажется это была герцогиня).
«О, сударь, вы безбожно льстите,
С весной сравнение даря.
Здесь виновато освещение,
Не разглядели вы меня».
И их глаза опять скрестились,
Метая озорной огонь.
Улыбки разом отразились.
«Позвольте сесть?» «Скамья – мой дом».
«Как вам, сударыня погода?
Стоит прекрасная пора!»
«На слово вам поверю, сударь.
Я здесь, похоже, навсегда».
И кандалами зазвенела,
С достоинством, неся свой крест.
Улыбки свет не погасила,
Но рыцарь получил ответ.
Он несколько мгновений медлил,
Пытаясь подобрать ответ.
Но озорной огонь весенний
Все ж победил суровость стен.
«Какие грубые браслеты
У вас надеты на ноге!
Кто подарил вам их, заметьте,
Должно быть абсолютно слеп!
Ни изумрудов, бриллиантов,
Ни ювелирности звена».
«Их дали мне для устрашения,