– Мальчик? – нахмурился батюшка.
– Да, обычный лет четырех мальчик…
– Что же в этом странного?
– Он был одет в шорты и рубашку с коротким рукавом, летние сандалии…– при воспоминании о событиях вечера Яну передернуло.
– И что? – удивился батюшка.
– Это очень странно для марта месяца…– не поняла его удивления Красовская.
– Да? Ну, хорошо, подошел он к вам и что было дальше?
– Он хотел ко мне прикоснуться, но я осенила его крестным знамением, однако, на него оно не подействовало. В глазах горело пламя, а зрачки черные, как сама тьма!
– Обычно крест, животворящий помогает в таких случаях, – хмыкнул священник, останавливаясь в спальне и открывая свой саквояж. Из него он достал лампадку и пучок какой-то травы.
– Нет…Его остановила только молитва! – заверила батюшку Красовская.
– Какая это? – обрадовался батюшка.
– Отче наш…
– Сильная…Очень сильная, – покивал мужчина, поправив очки, – ее часто применяют в таких случаях, потому, как это единственная молитва, данная нам Спасителем!
– Просто, я ее одну и знаю…– помялась Яна.
– Плохо, – кивнул со вздохом батюшка.
– Что именно?
– Кажется, вы одержимы!
– Что? – округлила глаза Яна.
– Бесы внутри вас! Не вокруг, как вы предполагаете, а в вас самих! – пояснил с готовностью батюшка. – А значит, нам надо провести обряд экзорцизма, пока они не захватили вашу бессмертную душу…
– Но…– растерялась журналистка. Она была готова поверить. Что в квартире живет какая-то не упокоенная душа, что бродит призрак, но то, что в ней сидит бес, оказалось для нее сродни шоку.
– Это не больно, поверьте! – заверил ее батюшка, поджигая лампадку и бросая в огонь какие-то травы, выщипывая их из пучка. – Ложитесь на кровать, я прочитаю над вами молитву, и немного подымлю, можно?
Яна кивнула, укладываясь на теплый плед, сложив руки на груди.
– Вот этого не надо! – указал на руки батюшка. – Когда человек скрещивает руки или ноги, то до его души сложно дотянуться. Он закрывается от постороннего вмешательства.
Красовская кивнула, вытянув руки по швам.
– Господь наш…– начал басовитым голосом священник, дымя прямо перед носом журналистки кадилом с травой. – Избавь нас грешных…
Голова Яны вдруг начала тяжелеть. Веки становились неподъемными, а дыхание ровным, как у спящего человека.
– Именем…– слова священника долетели до нее урывками. Сознание затуманилось, окутывая теплыми клубами серого дыма. Она с трудом могла сфокусировать взгляд на черной фигуре, бродящей возле ее кровати.