– Не бойся Софи, – сказал Адам, и улыбнулся.
София успокоилась, перевела дыхание и приготовилась помочь Жаку.
– Софи! Софи!
София открыла глаза, она стояла на манеже цирка, а рядом с ней стоял Адам.
– Не удивляйся, кажется, мы попали в голову Жака вместе, – сказал Адам.
– Что будем делать? – спросила София.
– То же, что всегда. Будем наблюдать за ним.
– Может в этом и вся беда.
– О чем ты?
– Я думаю что нужно следить не только за ним.
– Но наша цель это он.
В тот момент прозвучало имя Жака, и он вышел на манеж. Он начал играть свою грустную мелодию. Вокруг него бегали клоуны и дурачились. От этого Жаку становилось еще грустнее. Не для того он научился играть на скрипке, не для того он так далеко уехал из дома. Его тонкие и длинные пальцы нежно касались струн скрипки, и от этих прикосновений скрипка издавала нежные и душераздирающие звуки. Он словно касался своей любимой девушки бережно и любя. За вес номер Жак ни разу не открывал глаза, он не хотел увидеть разочарованные взгляды людей. Он не был счастлив, потому что стоило открыть глаза, и он понял бы, что находится не там, где должен был, на него смотрела не та публика, которую он хотел бы увидеть.
– Софи, посмотри на его лицо.
– Да я все вижу Адам. Разочарование и стыд в виде этого клоунского макияжа покрыло его лицо. Как будто это камуфляж, чтобы никто не узнал его секрет.
– Главное чтобы об этом не узнали его родители. Это его самый страшный кошмар. Он думает, что подвел их. Если проснется, ему придется все рассказать родителям. Они скажут, что были правы по поводу поездки, музыки и всего прочего. А для него это конец.
София повернулась к залу. Какие же безжалостные люди. Они смеялись над бедным Жаком, выкрикивали кричалки, все это было ужасно. В тот момент София подумала:
‘’Почему люди такие безжалостные, они не знают, что творится в душе этого человека, они не понимают его музыку. Если им не интересно, почему они не сидят молча пока номер не закончится, почему они смеются над ним и кричат невежливые слова. Разве у них все так хорошо и они все добились своих целей, разве они настолько хороши’’.
Софии все это было чуждо, она не могла понять поведения тех людей.
– Я не могу на это смотреть. Эти люди, они не понимают искусства, как они могут судить Жака, – сказала София.
– Они пришли сюда веселиться. По-моему, это место не для Жака, он и его музыка достойны лучшего.