землёй, ибо силы зла могут подобраться отовсюду.
Тому, кто сейчас стремительно пронёсся над головой монаха, незримая сфера не причинила вреда, стало быть, ночной летун угрозы не представлял. Но кто он, откуда, зачем?.. Покидать пост не годилось, а потому брат Симон воззвал мысленно к троим послушникам, дежурившим по разным сторонам света от него на той же стене. Нет ли непрошенных гостей, братие? У меня вот появился один, пока присмотрюсь, а вы поглядывайте, вдруг их несколько?
На часы всегда ставили востроглазых да дальнозорких, которым усилительная молитва была без надобности. Прищурившись, смиренный служитель Божий вгляделся в тёмное пятно, сложившее крылья неподалёку от каштановой рощи, и невольно приложил руку к груди, унимая расшалившееся сердце. Неужели дракон? Да ведь их, почитай, лет десять не видно и не слышно. Аккурат с той поры, как оставил этот мир Старый герцог, а вместе с ним и его крылатые соратники, доказав тем самым верность единственному господину. Дракон – или драконид-оборотень? Нет, вроде бы не торопится обращаться…
И долго он там высиживать собирается? Если не в монастырь прилетел – тогда для чего? Каштанами полакомиться? Ещё рано…
«Вот дурень! – отозвалось в голове у Симона снисходительное. – Иных зс-с-сабот у меня нет, кроме ваших каш-ш-штанов…» Чужая мысль ощутимо стукнула по голове, чутко реагирующей на ментальные сигналы, заставив пошатнуться и невольно опереться на каменный зубец. «А-а, будущий менталист? Пос-с-стараюсь быть тиш-ш-ше… Нужно поговорить».
– Со мной? – ошеломлённо спросил Симон, встряхивая одуревшей от беззвучного зова головой и нашаривая на груди защитный амулет.
«Нужш-ш-шен ты мне… Позс-с-с-ови монс-с-сеньора, у меня к нему разс-с-сговор. Да не дёргайс-с-ся…»
Рука монаха, потянувшаяся к билу, подать на всякий случай звуковой сигнал, бессильно упала, пальцы разжались, упуская колотушку. И сам он как-то обмяк.
«Всех перебудиш-ш-шь, а это ни к чему. Ус-с-спокойся, я пришёл с миром. Девой Марией клянус-с-сь, что не причиню вреда ни тебе, ни тем, кто в этой обители. Не трезс-с-свонь и других не зс-с-сови, мне прос-с-сто нужно поговорить с Бенедиктом».
То, что дракон без вреда для себя поклялся Богородицей, как-то разом ободрило и успокоило. Значит…всё же из тех, мирных, которые когда-то служили герцогу и королю и многие добрые дела сделали. Прикоснувшись для ободрения к нагрудному кресту, брат Симон направился было к лестнице, ведущей во двор, как внизу, опережая его намерения, хлопнула дверь. Пропечатался по булыжникам твёрдый шаг бывшего кавалериста и рыцаря, невесть каким образом услыхавшего зов ночного гостя. И опять всё стихло. Лишь минуту спустя звук шагов возобновился, но уже за стеной, снаружи. Видимо, его высокопреосвященство покинул монастырь через особый выход, не желая терять время на беседу с привратником и открывание тяжёлых ворот. Всмотревшись, часовой разглядел и сам силуэт архиепископа, отчётливо видимый на фоне плит мощёной дороги. Пастырь спешил, и казалось, что только собственный немалый вес да груз прожитых лет удерживают его от того, чтобы сорваться на легкомысленный бег.