– Матушка моя, макароны-то совсем не соленые, а гуляш переперчен! – ахнул папа.
Такого еще у Закмайеров не бывало!
– Как это тебя угораздило? – решил разобраться папа.
– Ой-ой-ой! Жжет, жжет! – завопила в эту секунду Магда и принялась отчаянно махать ладошкой, чтобы нагнать побольше воздуху в рот и остудить пожар. В какой-то момент она не выдержала и просто выплюнула все обратно в тарелку. Гретхен и Гансик тоже сидели слегка перекошенные. В такой ситуации мама уже не могла отделаться простым «м-м-м».
– Вы уж простите меня, – сказала она тихим голосом. – Просто я, когда готовила, не могла попробовать… Потому что ничего не ем…
– Знаешь, мама, это уж слишком! – возмутился папа и подкрутил усы. Теперь крайняя загогулина напоминала восклицательный знак. – Ну не могла же ты вчера от капли какого-нибудь соуса так отравиться, что сегодня в тебя совсем ничего не лезет!
Мама вынула изо рта жвачку, положила ее на стол и скатала из нее шарик. Шарик получился внушительный, хоть в настольный теннис играй.
– С чего ты взял, что я отравилась? Ничего я не отравилась! Просто худею.
– Вот напасть-то! – пробормотал папа и принялся ковыряться вилкой в гуляше. Он подцепил кусок мяса и попытался его оприходовать, но в ту же секунду его прошиб холодный пот, и он чуть не поперхнулся.
– И сколько это будет продолжаться на сей раз? – спросил он, отдуваясь.
– До тех пор, пока я не смогу надеть юбку сорокового размера! – ответила мама твердо и решительно.
Гретхен прекрасно помнила, как мама худела в последний раз. Это было два года назад и продолжалось целую неделю. От тех дней осталось ощущение тихого ужаса!
– А что, от жвачки худеют? – поинтересовалась Магда, разглядывая грязно-серый шарик.
– Нет, но когда хочется хоть что-то пожевать, она спасает, – ответила мама.
– Скажи, а сейчас у тебя какой размер? – решил вникнуть в проблему встревоженный Гансик. Не получив ответа, он стал гадать: – Шестидесятый?
Мама бросила в его сторону укоризненный взгляд.
Гретхен прикинула на глазок и сообщила результат:
– Cверху – сорок восьмой, снизу – пятьдесят четвертый. Да?
Мама грустно кивнула.
– Зря ты, мама, расстраиваешься! По-моему, ты выглядишь очень аппетитно! Мне нравится! – ласково сказал папа и навертел несколько бодрых загогулин.
– Да при чем здесь ты! – рассердилась мама. – Все ты, ты, тебе, тебе! Это