В глубине души Гретхен была возмущена. В конце концов, она такой же важный член семьи, как мама. Подумаешь, растолстела! Лишний жир, даже если его много, все равно мелочь в сравнении с несчастной любовью!
Гретхен принялась задумчиво чесать живот.
– Может, ты двойку схватила? Или даже две двойки? – допытывался папа.
Гретхен хрустнула пальцами. Ну как всегда! Родители думают только об оценках! Гретхен сунула в рот прядку и стала ее жевать.
– С оценками все в порядке, – буркнула она. – Просто я влюбилась.
– Правда? – оживился папа, и в глазах у него загорелось любопытство.
– Да, но только у меня несчастная любовь, – сообщила Гретхен и засопела в ожидании папиной реакции.
Но папа истуканом сидел на краешке ванны, вцепившись в коленки, и молчал. Гретхен пожалела, что поделилась с ним тайной. Ведь сколько раз она слышала в школе от ребят: с родителями такие темы обсуждать невозможно! Похоже, Сабина права. Она всегда говорит, что взрослые в этом не секут, их интересует только собственная ерунда.
Гретхен вздохнула и подумала: «А я-то считала, что мои родители совсем другие!»
Тут папа наконец отцепился от своих полосатых коленок, потер руки, как будто ему стало холодно, и спросил:
– И что, ты ему разонравилась?
– Я ему никогда и не нравилась.
– А я его знаю?
Конечно, папа знал Флориана Кальба! Ведь Гретхен с Флорианом ходили даже в один детский сад. Но Гретхен покачала головой и тихо проговорила:
– Нет, не знаешь.
На такое чистой воды вранье у Гретхен были свои причины. Во-первых, она вспомнила, что папа с давних пор считал Флориана «плохим мальчиком». Во-вторых, папа явно легкомысленно отнесся к ее сердечной драме: она заметила, что усы у него подозрительно дрожат, как будто он изо всех сил старается удержаться от смеха. В-третьих, папа никак не мог ей помочь в ее безвыходном положении. И в-четвертых, все так сложно и непросто, что никакими словами не передашь.
– Да я пошутила, – небрежно проговорила Гретхен. – Никакой безответной любви!
– Вот и хорошо, – сказал папа и зевнул. В животе под полосатой пижамой отчаянно забурчало. – Извини! Голод не тетка…
С этими словами папа поднялся, вышел из ванной комнаты и направился в сторону кухни.
Гретхен пошла спать. Над ней, на верхнем ярусе кровати, храпел Гансик, напротив, у другой стенки, спала Магда, которая что-то бормотала во сне. Магда могла так болтать сама с собою всю ночь. Гретхен натянула одеяло до самых ушей. «Вот бы иметь отдельную комнату!» – подумала она. А то так даже не почитать на ночь. Если включить лампу на тумбочке, Магда тут же проснется и заверещит.