Ну а на Гилмора видимо снизошло вдохновение и он прямо-таки вынуждает этого пресс-секретаря раскрыть имя этого спешащего генерала. – Много я знавал генералов, которые спешили успеть… – Резко оборвав себя на полуслове, в задумчивости замолчал Гилмор, из под прищура своих глаз поглядывая на вдруг остановившегося и обернувшегося в его сторону Спита. Но Гилмор не тот спешащий генерал и он умеет держать паузу. И только тогда, когда Спит хотел было махнуть рукой уже на своё любопытство, он говорит. – Избежать на свой счёт поспешных решений руководства. А как можно бегством что-то избежать. Нет, только наступление спасает от всех этих казусов. Да, кстати, – вдруг обращается к Спиту Гилмор, – как звали вашего спешащего генерала?
– Данфорт. А что? – переспросив, так и не понял Спит, о чём его спросил Гилмор. А вот Спарк всё отлично понял, а как понял и узнал имя этого спешащего генерала, так в волнении вслед за Гилмором и потянулся за новой порцией дыма в карман. Ну а так как ответом на вопрос Спита послужил дымный выход из лёгких Гилмора, то он не стал дожидаться, когда тот соизволит надуматься, и покинул помещение туалета, оставив там этих господ в состоянии полнейшего погружения в созерцание кончика своей сигареты.
И вновь они погрузились в туманное состояние неопределённости – каждый из них был решительно настроен действовать, но не решался раскрывать эти свои намерения перед своим соперником (а вскрытие намерений своего противника первый шаг к победе) – и теперь они волнительно ждали и сами не знали чего. Но тут вид кончика горящей сигареты наводит каждого из них на одну и ту же мысль, и она приводит их к тому, что они начинают захлёбываясь от горечи и дыма, пытаясь срочно закончить с этой вредной привычкой, ведущей только к одному – потере здоровья, с разориентацией в пространстве, слабости в ногах и приобретению нездорового вида лица, с которым они вскоре, после необходимых отговорок и устремились на выход.
– Всё. Мне пора. – Еле сдерживая себя от кашля, с хрипотцой в голове сказал Гилмор, откидывая полудымящуюся сигарету в умывальник. Дальше у него просто не было сил бросить – а показывать перед противником свою слабость, он не мог. Уж лучше продемонстрировать противнику свою беспринципность и отвязность.
– Мне, пожалуй, тоже. – С трудом, вначале разобрал в уме, а затем выдавил из себя осмысленные слова, переполненный дымом Спарк и, удерживая себя от попыток продемонстрировать, как ему тошнотно плохо, с непринуждённым видом забросил свой окурок не туда, куда хотел – в тот же умывальник (а я чем тебя хуже) – а куда-то там, в сторону одной из кабинок. И хорошо, что тот, кто оказался на месте того, кому попал окурок за вороток рубахи, оказался профессионалом своего дела, и он ни единым звуком не выдал, как он терпеть не может мусорящих окурками людей. А в один момент прислушавшиеся, вначале к полёту окурка, а затем к странному шипению Гилмор и Спарк, так и остались в заблуждении насчёт его присутствия там, в кабинке. – В бачок попал. – Подвёл итог этому шипению Спарк.