Тем временем я нашел клиента для Йоахима, точнее сказать двух, так как это молодая пара из Цюриха. Их зовут Ганс и Эрика. Он работает в почтовой администрации или что-то вроде того, а она – в области электроники, по меньшей мере инженером. Они очаровательны и очень любят друг друга. Йоахима молодые люди предупредили: «Мы в самом деле не хотим никого убивать, давайте просто попутешествуем и посмотрим страну».
Увидев Йоахима, они поначалу опешили от его вида. Теперь же, покоренные добрым нравом большого ручного медведя, они отлично с ним ладят. Из Момбасы мы вчетвером направляемся к северу, в сторону Малинди и Ламу, следуя по побережью, вдоль которого тянулась полоса цветущих коралловых рифов, разрезающих сказочно спокойные и прозрачные лагуны. Ганс и Эрика купаются голышом, вскоре и я следую их примеру. Только Йоахим не желает присутствовать на спектакле в исполнении обнаженной швейцарки и, что-то возмущенно ворча себе под нос, отходит в сторону. Вечером, стоя на коленях возле походной койки, он молится перед статуэткой Фатимской Божьей Матери и просит прощения за нас бесстыжих, открывающих свою наготу.
После Ламу, который находится в ста километрах от эфиопской границы, Йоахим направляет свой старый «ленд-ровер» на запад. Мы возвращаемся назад, сделав крюк во внутреннюю часть страны. Прежде чем отправиться на плато Масаи-Мара, мы разбиваем палатки на берегу Таны. Никаких джунглей, в лучшем случае заросли гигантских папоротников, вереска, бамбука, обвитых лианами. Вокруг сплошная саванна с зонтичными акациями со странной ажурной листвой, реже – баобабы и молочаи. Здесь довольно много разных зверей, и Йоахим то и дело тычет в их сторону своим толстым волосатым пальцем; он был охотником, и даже, рассказывали, очень хорошим охотником, но теперь это занятие ему не по душе, и я вижу, что он доволен нашей поездкой, когда нет надобности убивать животных.
Мы поднимаемся выше и попадаем в Национальный парк Цаво, где нам предстоит провести два дня. Такой Кению я увидел впервые, и от этого вида у меня перехватило дыхание: небо здесь никогда не бывает голубым, оно скорее сияющего белого цвета, по нему непрестанно плывут караваны розовых и золотистых облаков; почва – ржаво-охристая или фиолетовая, местами ярко-красная после дождя, когда распускаются цветы кактусов; невероятно красивы пылающие закаты, чудесны и рассветы, когда в тишине утреннего тумана, точно призраки, появляются стада буйволов. Где бы я потом ни находился, чем бы ни занимался, эти две ночи, которые мы провели в Цаво, навсегда останутся в моей памяти как образ настоящей Кении.