Выйдя из фуникулера, я направляюсь к Ло Фунгу – ресторану, находящемуся на третьем этаже башни на пике Виктория. Между столиками снуют официантки с повешенными на шею корзиночками с десятками, если не с сотнями видов различных яств. Как объясняет Хаятт, Лo Фунг – ресторан, специализирующийся на димсамах – блюдах, «приготовленных на пару по-кантонски», а еще «димсам» на кантонском диалекте означает «маленькое сердце». Хаятт уже на месте, и он машет мне рукой.
– Ну и вид же у тебя! Что-то не так? Только не строй недовольную физиономию перед парнем, который сейчас сюда заявится. Не важно, что он коммерческий директор, от него многое зависит.
Хаятт принимается восторженно описывать ожидающее нас будущее, но как раз в эту минуту появляется тот самый человек. Это худощавый элегантный китаец, одетый в кремовый костюм, похоже чесучовый, который говорит по-английски с легкостью ведущего Би-би-си. Он позволяет себе некоторое высокомерие в разговоре с Хаяттом, что, быть может, мне только кажется. Со мной он ведет себя иначе. Моя молодость вызывает у него интерес. Воспользовавшись коротким молчанием Хаятта, он спрашивает меня:
– Вы давно компаньоны?
Я улыбаюсь:
– Годы. Мы вместе воевали.
Два часа спустя мы втроем едем по материковой части Китая через Коулун в Новые Территории. Пытаюсь сориентироваться: мы направляемся к северо-западу. Слева вижу остров.
– Цинь-Йи, – поясняет Хаятт. – Сюда из Гонконга перевели судоверфи.
Мы проезжаем мимо бесконечных построек пивоваренного завода San Miguel, который своим пивом «Циндао» заполонил азиатский рынок. Немного погодя слышу:
– Мы на месте.
На заводе работает шестьсот человек. Ни одного европейца, только китайцы.
– Игрушки, Франц, – объясняет Хаятт. – У меня все готово: места поставок в Европе, контакты с дистрибьюторами, все.
– Ты знаешь, во сколько здесь по сравнению с Европой обходится производство куклы? Меньше половины стоимости. От силы! Надежнейшее дело. Работаем три или четыре месяца в году, а остальное время…
Он широко разводит в стороны свои маленькие пухлые руки. Для Хаятта будущее уже здесь: спокойное, надежное, квартал работы, а затем dolcefarniente[5] до самого конца года. Короче говоря, выход на пенсию.
– Я вижу, тебя это не волнует. Ты имеешь что-то против игрушек? Не забывай, что скоро Рождество.