— Запускаем первый насос, — скомандовал я, когда получил
подтверждение о готовности всех бригад.
Мощный дизель взревел, и вода начала поступать в трубопровод. На
контрольных приборах стрелка давления медленно поползла вверх.
— Две атмосферы, — докладывал оператор, следя за манометром. —
Три атмосферы... Система заполняется нормально.
Первые часы прошли без происшествий. Вода постепенно заполняла
трубопровод, вытесняя воздух через специальные клапаны,
установленные в верхних точках трассы.
Я лично объезжал контрольные пункты, проверяя состояние труб и
настроение людей. Все понимали важность момента. От успешного
испытания зависела судьба всего проекта.
К обеду вода достигла конечной точки нефтепровода. На выходе из
трубы появился мутноватый поток. Свидетельство того, что система
полностью заполнена.
— Закрываем выходной клапан! — приказал Рихтер по рации. —
Насосы на малый режим! Начинаем подъем давления.
Стрелка манометра медленно ползла вверх: пять атмосфер...
восемь... десять...
К вечеру мы достигли пятнадцати атмосфер, половины
испытательного давления. На этом решили остановиться до утра, чтобы
дать системе стабилизироваться и проверить все соединения.
Утро принесло тревожные новости. Дежурные операторы сообщили о
падении давления в системе с пятнадцати до двенадцати атмосфер. Это
могло означать только одно. Где-то есть утечка.
— Разделим трассу на пятикилометровые сегменты, — немедленно
распорядился Рихтер. — Установим перемычки с манометрами. Найдем,
где теряется давление.
Весь день мы провели в поисках утечки. Бригады обходили трассу,
проверяя каждый шов, каждое соединение.
К вечеру обнаружили три проблемных участка. Небольшую микротечь
на двадцать втором километре, неполный шов на фланцевом соединении
компенсатора на восемнадцатом и трещину в металле на третьем.
— Ничего критичного, — подвел итог Рихтер, когда мы собрались на
экстренное совещание. — Все дефекты устранимы в течение суток.
Карпов, ваша бригада занимается третьим километром. Там нужна
переварка шва. Карпов, на вас восемнадцатый — фланцевое соединение.
Тимофеев, двадцать второй. Там обнаружена коррозия, возможно, брак
в металле трубы.
— А если найдем еще дефекты? — спросил Шмаков. — Сроки же
горят.
— Работаем, пока не устраним все проблемы, — твердо ответил я. —
Лучше задержаться сейчас, чем получить аварию при запуске.