— Есть движение в приемной трубе! — возбужденно крикнул
Тимофеев, наблюдая за контрольным стеклом в трубопроводе. — Уже
видно!
Сквозь прозрачное стекло можно было заметить, как движется
темная масса, наша нефть, преодолевшая тридцать километров пути от
промысла.
Мы столпились вокруг выходного крана, затаив дыхание. Воронцов,
прибывший вслед за мной, держал руку на вентиле, готовый открыть
его по команде.
— Давление стабильное, десять атмосфер, — доложил техник,
наблюдавший за приборами. — Система готова к открытию.
Я кивнул Воронцову:
— Открывайте.
Он медленно повернул вентиль. Сначала ничего не происходило,
затем из трубы вырвалась струя воздуха, и наконец — густая,
маслянистая струя нефти хлынула в приемный резервуар.
Вокруг разразились аплодисменты, крики «Ура!», люди обнимались,
смеялись, некоторые украдкой смахивали слезы. Этот момент стоил
всех усилий, всех бессонных ночей, всех преодоленных
трудностей.
— Нефтепровод работает! — официально объявил я, перекрикивая
шум. — Товарищи, поздравляю всех нас с огромной победой!
Наш промысел вступил в новую фазу развития. Теперь мы могли
транспортировать нефть в куда больших объемах, чем раньше, когда
использовали автоцистерны и временные хранилища.
На импровизированном митинге у конечной точки трубопровода я
произнес короткую речь:
— Дорогие товарищи! Сегодня мы завершили важнейший этап в
развитии нашего промысла. Запустили нефтепровод, который свяжет
наше месторождение с большой землей. Тридцать километров стальной
артерии, проложенной через болота, мерзлый грунт и снежные заносы.
Это не просто инженерное сооружение. Это символ того, на что
способны советские люди, объединенные общей целью и верой в свои
силы.
Я оглядел лица собравшихся, усталые, но счастливые, с блестящими
от гордости глазами. В эту минуту каждый из них мог с полным правом
сказать: «Я был частью этого».
— Особую благодарность хочу выразить бригадам Тимофеева и
Шмакова, сварщикам Карпова, нашим геологам во главе с Кудряшовым,
дефектоскопистам Барышникова, строителям Кузнецова. Отдельное
спасибо Александру Карловичу Рихтеру, без технического гения
которого мы бы точно не справились.
Рихтер, стоявший рядом со мной, смущенно кашлянул, но я видел,
как он горд.
— Но мы должны помнить: пуск нефтепровода это не финиш, а лишь
этап большого пути. Впереди строительство перерабатывающего завода,
расширение добычи, освоение новых участков месторождения. И я
уверен, что вместе мы сможем все.