Завершил речь под громкие аплодисменты. Кто-то из рабочих
выкрикнул «ура», и дружное трехкратное «ура» разнеслось по всей
площадке.
После официальной части началось празднование. Прямо возле
конечной точки трубопровода, под открытым небом, организовали
импровизированный банкет.
Столовая выделила полевую кухню, и повара приготовили настоящий
пир: наваристый борщ, гречневую кашу с тушенкой, вареную картошку с
солеными огурцами. Было даже немного спирта. Строго по сто граммов
на человека, для согрева и поднятия настроения.
Люди группировались вокруг костров, делились воспоминаниями о
самых трудных моментах строительства, шутили, пели песни. Я
подходил то к одной группе, то к другой, благодарил конкретных
людей, вспоминал забавные случаи во время работы.
— А помните, как на двенадцатом километре каша в котле замерзла,
пока несли от полевой кухни? — смеялся Тимофеев. — Ложки стояли
вертикально, как часовые!
— А на девятнадцатом змеевик сварочного аппарата прихватило
морозом так, что инструмент пришлось отогревать прямо на костре, —
вторил ему Шмаков.
К вечеру празднование перенесли в поселок. В новом клубе, только
недавно сданном в эксплуатацию, организовали концерт художественной
самодеятельности.
Оказалось, среди суровых нефтяников и строителей немало талантов
— кто-то пел, кто-то танцевал, кто-то читал стихи собственного
сочинения.
В самый разгар веселья меня отозвал в сторону Глушков:
— Леонид Иванович, срочная телеграмма из Москвы. От
Головачева.
Я вышел в тихий коридор и вскрыл конверт. Текст был кратким, но
тревожным:
«ПОЗДРАВЛЯЮ С УСПЕХОМ ТЧК В МОСКВЕ СИТУАЦИЯ ОБОСТРЯЕТСЯ ТЧК
СФОРМИРОВАНА КОМИССИЯ ПО ПРОВЕРКЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЧАСТНЫХ ПРОМЫСЛОВ
ТЧК ГОТОВЬТЕСЬ К ПРИЕЗДУ ТЧК ГОЛОВАЧЕВ»
Значит, Студенцов не оставил своих планов. Пока мы здесь строили
нефтепровод в мороз и метель, он плел интриги в теплых московских
кабинетах, готовил очередную атаку.
Я молча протянул телеграмму вошедшему следом Рихтеру. Он
прочитал, нахмурился:
— Плохо. Значит, успех с нефтепроводом их только раззадорил.
— Или напугал, — задумчиво ответил я. — Ведь теперь мы доказали,
что месторождение может давать стабильную, значительную добычу. А
значит, его ценность многократно возросла.
— Что будем делать? — Рихтер вопросительно посмотрел на
меня.
— То же, что и всегда, Александр Карлович, — я сложил телеграмму
и спрятал в карман. — Готовиться к обороне. Только теперь у нас
есть козырь. Работающий нефтепровод и растущая добыча. Студенцов и
его покровители из «Южнефти» желают заполучить промысел, но они
опоздали. Промысел уже неотделим от нас, от людей, которые его
создали.