Я кивнул, понимая, что нарком прав. Полуэктов уже предупреждал
об этом.
В нынешней обстановке полную победу одержать невозможно. Нужно
искать компромисс, который позволит сохранить основное. Наши методы
работы, наши технологии, нашу команду.
— Я понимаю, товарищ нарком, — сказал я. — Готов к
конструктивному диалогу.
Орджоникидзе усмехнулся:
— Вот и хорошо. Готовься к заседанию комиссии. Документы
подготовь, аргументы отточи. И помни, я наблюдаю, но не вмешиваюсь.
Твоя судьба в твоих руках.
Он протянул мне руку, давая понять, что аудиенция окончена:
— Удачи, Краснов. Она тебе понадобится.
Покидая кабинет наркома, я чувствовал смешанные эмоции. С одной
стороны, присутствие Орджоникидзе на комиссии давало надежду на
справедливое решение. С другой, нарком ясно дал понять, что не
станет активно меня защищать.
Спускаясь по мраморной лестнице наркомата, я мысленно перебирал
полученную информацию. Политический ветер действительно
менялся.
На улице меня ждал Степан за рулем машины. Я сел на заднее
сиденье, достал блокнот и начал составлять план подготовки к
заседанию комиссии. Времени оставалось мало, а работы непочатый
край.
Вечер накануне заседания комиссии выдался промозглым и
тревожным. Мелкий, колючий дождь барабанил по стеклам квартиры на
Чистых прудах, которую Мышкин снял для нашего московского штаба.
Три комнаты завалены документами, диаграммами, таблицами, всем, что
могло помочь в завтрашней схватке.
Я сидел за дубовым столом, в третий раз перечитывая наше
экономическое обоснование, когда в дверь постучал посыльный из
телеграфа.
— Срочная телеграмма для товарища Краснова, — сообщил он,
протягивая запечатанный конверт.
Я разорвал желтоватую бумагу и впился глазами в текст:
«ЛЕОНИД ИВАНОВИЧ ТЧК СКВАЖИНА НОМЕР ВОСЕМЬ ДАЛА РЕКОРДНЫЙ ДЕБИТ
ТЧК СУТОЧНАЯ ДОБЫЧА ПРЕВЫСИЛА РАСЧЕТНЫЙ МАКСИМУМ НА ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ
ПРОЦЕНТОВ ТЧК КАЧЕСТВО НЕФТИ СООТВЕТСТВУЕТ ВСЕМ ПАРАМЕТРАМ ТЧК
НЕФТЕПРОВОД РАБОТАЕТ НА ПОЛНУЮ МОЩНОСТЬ ТЧК РИХТЕР»
Невольный возглас радости вырвался у меня, привлекая внимание
Головачева, склонившегося над расчетами за соседним столом.
— Хорошие новости, Леонид Иванович?
— Лучше не бывает! — я протянул ему телеграмму. — Восьмая
скважина превзошла все ожидания. Тридцать шесть процентов сверх
плана!
Головачев быстро пробежал глазами телеграмму и присвистнул: