Он стукнул кулаком по кафедре.
— Наша задача — возрождение французского духа, сильного
государства, способного защитить себя, свои интересы, свою империю!
— грозно выкрикнул он. — Вив ля Франс!
— Вив ля Франс!!! Вив ля Франс!!! Вив ля Франс!!! — закричали
патриотически настроенные депутаты.
На этот раз, встали все.
Маршал Петен просто сошёл с трибуны и направился на выход из
Зала заседаний. Он сказал своё слово, а дальше начинается работа
Пьера Лаваля — он уведомлен, какие законы нужны Франции, на какие
жертвы она должна пойти и как она должна измениться, чтобы выжить и
сохранить своё величие.
Сев в машину, Филипп поехал в Версаль, где он отныне будет
работать, жить и будут заседать члены его правительства.
Первое серьёзное решение, которое он предпринял — он заявил о
желании собрать в Версале первых руководителей всех Великих держав
Европы: Франции, Великобритании, Германии и Италии.
Они должны обсудить сложившуюся обстановку, войну Германского
рейха против СССР, оккупацию Румынии и Болгарии советскими
войсками, пассивность США, прежнего союзника по Великой войне, а
также ситуацию в колониях.
«Европа должна сплотиться против общего врага», — подумал маршал
Петен, наблюдая за пролетающими мимо пейзажами Парижа. — «Нельзя
терять колонии, иначе это ввергнет мир в пучину хаоса. Колонии
нужны не нам, а это мы нужны колониям, чтобы поддерживать порядок в
этих диких землях».
Ему было жаль, что его прежний сторонник, генерал де Голль,
резко отрицательно отнёсся к его идеям всеевропейского сближения —
он видит в этом сближение с Германией. Шарль считает, что
Германский рейх и СССР — это равнозначное зло, а Филипп пытался
убедить его, что Германия, возможно, вообще не зло, а долгосрочный
партнёр.
Лаваль, самый первый и верный сторонник Петена, неоднократно
бывал в Бергхофе и беседовал с Гитлером — тот видит послевоенный
мир чем-то прекрасным и великим. В этом мире будет место для всех
Великих держав, но не будет СССР.
Пьер убеждён, что «Ось» — это исключительно антисоветский
военно-политический блок. Гитлер создал его лишь для защиты от СССР
и борьбы против него.
Кто-то говорит, что Адольф поторопился с ударом, а вот Филипп
считает, что он ударил слишком поздно. Ему нужно было объединить
вокруг себя все Великие державы, показать всю опасность СССР для
«Старой Европы» и нынешнего мирового порядка.