«Советы — это главное конкурентное преимущество СССР», — подумал
Немиров. — «Кто-то другой поставил бы во главе оккупационной
администрации своих „сатрапов“, а мы ставим самих финнов, причём не
тех, которые „исторически сложились“, а избираемых самими финнами.
Как это крыть? Да никак».
Перечитав рапорт ещё раз, он быстро написал свою реакцию и
передал документ Ванечкину.
Следующий документ — рапорт от Верховного главнокомандующего,
генерала армии Шапошникова.
Он подробно описывает обстановку на Южном и Западном фронтах,
где наступило неожиданное затишье.
Румыния пребывает в состоянии полнейшей дестабилизации: потеря
всего Закарпатья и столицы парализовало оставшуюся часть страны,
что вынудило Гитлера взять этот кусок Румынии под собственный
административный контроль — теперь там немецкое военное руководство
на местах. Операция «Скрипач» закончилась феноменальным успехом —
Румыния, де-факто, выведена из войны.
Румынские военнопленные, в количестве 411 569 человек, уже
доставлены в Манчжурскую АССР — их задействуют, в основном, в
жилищном строительстве. Аркадий не забыл и не оставил свои планы по
заселению Дальнего Востока, поэтому жилья нужно очень много и
румыны сильно помогут исполнить многим гражданам их «советскую
мечту».
«Советская мечта», на данный момент, выглядит скромно:
2-комнатная квартира площадью 50-55 квадратных метров, личный
ВАЗ-1004, холодильник, радио и кондиционер. Но даже такие не особо
выдающиеся параметры требуют от Советского Союза масштабного
выделения средств и ресурсов.
Несмотря на полномасштабную войну, жилищное строительство,
предусмотренное Третьим пятилетним планом, решено было не
сокращать. Поэтому 200 миллионов квадратных метров, сданные к
1940-му году, превратились в 250 миллионов, то есть, за 1941 год
нужно досдать ещё 50 миллионов квадратных метров жилплощади.
Немиров считал этот показатель основным для оценки текущей
ситуации: если всё идёт хорошо и «гражданские» службы фиксируют
рекорды и отчитываются о выполнении плана, это значит, что они всё
делают правильно.
«Немцы ведь даже не понимают, что СССР ещё не начинал
полномасштабную войну», — подумал он. — «Солидная часть экономики,
конечно, работает на военные нужды, но не вся — нет никакого
надрыва и превозмогания. Многие граждане даже не почувствовали на
себе, что вся Европа ведёт войну против СССР».