— А ты как думаешь?
Кирилл молча кивает, и трет лицо руками. Посмотрев на это еще с полсекунды, быстро пересекаю комнату широкими шагами, и направляюсь на кухню, за водой для Кира и чем-нибудь покрепче для себя. Кажется, эта гребанная ночь никогда не закончится. Разлив жидкости по стаканам, возвращаюсь в комнату, с грохотом ставлю один прямо перед носом Кира и, усаживаясь напротив, в приказном тоне произношу:
— Рассказывай.
Друг шумно выдыхает и, чуть промочив горло, твердо говорит:
— Ничего не было, я ей не…
— Это я уже понял, — сухо перебиваю я, — только Лере ты этого не сказал.
— Я не знал, что сказать после того раза, — Кир замолкает и горько усмехается, качая головой, — я люблю ее, больше всего в этом гребанном мире, и тогда я поклялся себе, что больше никогда не заставлю ее плакать.
«Заставишь» — мысль неосознанно вспыхивает в голове, заставляя отключиться от пламенной речи Кира. А ведь и вправду заставит, он всегда являлся поводом слез Леры, и всегда им будет, вне зависимости от его стараний, просто так всегда было. В их отношениях и месяц не проходит спокойно, вечно срутся из-за всего подряд. Заметив повисшее в воздухе молчание, длившееся уже неизвестно сколько, я, вынырнув из своих мыслей, вопросительно пялюсь на друга.
— Ты не слушал, — холодно замечает Кир.
— А твои серенады как-то помогут делу? — иронично парирую я. — К тому же, Ромео, я не твоя Джульетта, песни свои петь надо было раньше и явно не мне.
Кирилл угрюмо кивает и залпом выдувает стакан воды, косясь на мой.
— Неа, друг, тебе уже хватит на сегодня, а вот мне, как прикрывальщику твоей жопы, даже этого будет мало.
— Ты прав, я расскажу тебе все, что помню, а там решим, что делать, — тихо отвечает Киря, а я, соглашаясь, молча киваю, — мы праздновали, я понамешал всего, в общем мне схеровело и я ушел в отдельную комнату, думал посижу немного с закрытыми глазами и домой поеду, потом услышал, что кто-то вошел, думал Дима, но вряд ли бы ему взбрело залезать мне на колени, оказалась эта ебнутая, которая бегает за мной по всем клубам.
Я понимающе киваю. О Наташе я давно наслышан, для нее любой толстосум представляется объектом маниакального интереса. Пару лет назад это был я, видимо, в этом году, избранной жертвой является Кир.
— Я попытался ее скинуть, а она, блядь, мне в плечи вцепилась и не отпускала. Бошка еще кружилась, короче, еле отцепил. Потом Дима пришел.