– Благовоспитанность – вот что отличало Павла Богачева с детства, – хмыкнул Струмилин, – завидное качество представителя современной молодежи.
– Беспощадная ироничность, – заметил Богачев, – вот что отличало лучшего представителя старшего поколения завоевателей Арктики.
– Можно давать газ? – перебил Богачева Володя. – А то мы как в японском парламенте.
Струмилин боготворил Володю Пьянкова и прощал ему все: Володя по праву считался лучшим механиком в Арктике и поэтому мог говорить все всем в глаза, не считаясь с «табелью о рангах».
Когда Богачев вырулил на взлетную полосу и диспетчер разрешил ему вылет, Струмилин встал со своего места и вышел взглянуть, что с лошадьми. Как раз в это время бортмеханик Володя стал пробовать перевод винтов. Моторы взревели. Лошади заржали и заметались. Но они были крепко привязаны и поэтому сорваться не могли. Это, наверное, пугало их еще больше, и они ржали до того жалобно, что Струмилин поскорее вернулся в кабину.
– Давайте скорее, – сказал он Богачеву, – там лошади мучаются.
Володя дал газ, и самолет начал разгон.
«Взлет – прекрасен, полет – приятен, посадка – опасна», – вспомнил Богачев старую присказку пилотов. Взлет прекрасен. Самолет несся по снежной дороге, набирая скорость. Моторы ревели, и в рев их постепенно входил тугой, напряженный и злой визг. Сигнальные огни мелькали все быстрее и быстрее.
– Еще газу! – сказал Богачев и в тот же миг почувствовал, как точно и ровно Володя подбавил газу. Краем глаза Богачев увидел командира: Павел Иванович сидел, сложив руки в желтых кожаных перчатках на коленях, и покачивал головой: по-видимому, в такт какой-то песне.
Богачев осторожно принял штурвал на себя, и машина, задрав нос, подпрыгнула несколько раз подряд, а потом на какую-то долю секунды словно повисла в воздухе.
Володя сбавил режим работы моторов, и машина спокойно перешла в набор высоты.
Струмилин открыл глаза, пригладил виски и сказал:
– Молодец! Красиво.
Лицо Богачева расплылось в улыбке, и он сказал:
– На том стоим, Павел Иванович.
– Хвастовство – вот что отличало представителя молодого поколения завоевателей Арктики.
– Спокойная уверенность в своих силах, – поправил его Богачев, – которая резко отличается от хвастовства.
– Снова японский парламент, – сказал Володя.
– Французский, – поправил его Струмилин. – В японском бьют физиономии, а у нас только словесный обмен мнениями.