— Тебе его специально сняли, — успокаивала мать. — Может, пойдешь в педагогический колледж? Туда и с тройкой возьмут, кто сейчас в учителя идет…
— Никто. И я не хочу. Я пойду в справку работать… Без знания английского, конечно, меньше платят, но год протяну. Мне ничего не надо. Может, только пуховик на зиму новый. Накоплю!
Таких желающих легких денег оказалось очень много. После собеседования, на котором ей даже не сказали, что перезвонят, Дина решила дойти до самого дальнего метро: цель — устать настолько, чтобы перестать чувствовать душевную боль. Но почти сразу стерла ногу и остановилась у стены дома, чтобы подсунуть под пятку два свернутых трамвайных билетика, которые чудом обнаружила в сумке. Разогнуться Дина не успела — зацепилась взглядом за витрину и так и замерла с открытым ртом. На двух перевернутых глиняных кувшинах сидели две куколки в национальных грузинских костюмах. Она не могла ошибиться — помнила с садика, как выглядит грузинское платье, потому что в какой-то праздник детей нарядили в национальную одежду народных республик. Фотография была одна и мелкая в выпускном альбоме, но синяя юбка намертво врезалась в память, потому что долго висела в коридоре накрахмаленной в ожидании утренника.
— Нравится? — услышала Дина над ухом женский голос и машинально ответила “да”.
— Я сама их сделала. Сшила.
Теперь Дина выпрямилась и подняла голову. Чуть ниже ее ростом, хотя и на каблуках — в полусапожках, рано для осени, еще неделя августа в запасе. Прямая черная юбка контрастировала с белым свитером, а тот с черной подводкой больших глаз и черными волосами до плеч, подстриженными лесенкой. Красная помада стерлась, остался жесткий карандашный контур. Кавказка, но даже намека на акцент Дина не уловила.
— Ногу стерла?
Дина кивнула и снова робко сказала “да”.
— Пошли, дам пластырь.
— Не надо, — запротестовала Дина совсем тихо, почувствовав на локте чужую хватку.
Не вырвешься — рука у тетки железная.
— Да ладно стесняться… Далеко идти?
— До метро.
— Да ты без ноги останешься, дуреха! Давай, давай… Пошли!
Она придержала дверь, и под звон колокольчика первой вошла Дина.
— Под ноги смотри.
Под ногами были разложены газеты, на них стояли открытые банки с краской, а рядом человек с кистями — худой, высокий и темный.
— Резо, не запачкай нас только… И давай заканчивай, обедать будем. Это Пиросмани.