Две недели я прожил у верблюдопаса.
Ел консервы, пока нам хватило запаса,
А потом перешёл на болтушку мучную,
Но питаться, увы, приходилось вручную.
Нищета приводила меня в содроганье:
Ни куска полотна, только шкуры бараньи,
Ни стола, ни тарелки, ни нитки сучёной,
Только чёрный чугунный казан закопчённый.
Мой хозяин был старец, сухой и беззубый.
Мне внимая, сердечком он складывал губы
И выщипывал редкой бородки седины.
Пальцы были грязны, но изящны и длинны.
Он сказал мне с досадой, но с виду бесстрастно:
– Свысока на меня ты глядишь, а напрасно.
Я родился двенадцатым сыном зайсанга,
Я в Тибете бывал, доходил и до Ганга,
Если хочешь ты знать, то по тётке-меркитке
Из чингизовой мы происходим кибитки! —
Падежей избегая, чуждаясь глаголов,
Кое-как я спросил у потомка монголов:
– Отчего ж темнота, нищета и упадок? —
Он сказал: – То одна из нетрудных загадок.
Я отвечу тебе, как велит наш обычай,
Потускневшей в степи стародавнею притчей.
Был однажды великий Чингиз на ловитве,
Взял с собой он не только прославленных в битве,
Были те, кто и в книжной премудрости быстры,
По теперешним званьям большие министры.
Соизволил спросить побеждавший мечом:
– Наслаждение жизни, по-вашему, в чём?
Поклонился властителю Бен Джугутдин,
Из кавказских евреев был тот господин.
Свежий, стройный, курчавый, в камзоле атласном.
Он промолвил своим языком сладкогласным:
– Наслаждение жизни – в познании жизни,
А познание жизни – в желании жизни.
– Хорошо ты поёшь, – отвечал Темучин, —
Только пенье твоё не для слуха мужчин.
Ты что скажешь, – спросил побеждавший мечом, —
Наслаждение жизни, πο-твоему в чём?
Тут китаец оправил холёную косу
И ответил, как будто он рад был вопросу:
– Наслаждение жизни – в стремлении к смерти,
А в стремлении к смерти – презрение к смерти.
– Говоришь ты пустое! – воскликнул Чингиз.
– Ты что скажешь, бухарец? Омар, отзовись!
И ответил увидевший свет в Бухаре
Знатный бек, – был он в золоте и в серебре:
– Наслаждение жизни – в покое и неге,
В беспокойной любви и в суровом набеге.
В том, чтоб на руку взять синецветную птицу
И охотиться в снежных горах на лисицу.
Молвил властный: – И этих я слов не приму.
Конец ознакомительного фрагмента.