Она мгновенно насторожилась. Наблюдавший за ней Мордекай Тремейн заметил, что Хелен настроилось на активную защиту.
– Да, инспектор?
– Я осмотрел студию вашего мужа, – сообщил Пенросс и замолчал, ожидая ее реакции.
Заявление не произвело на нее ни малейшего впечатления.
– Адриан здесь много работал, – равнодушно отозвалась Хелен. – Считал, что этот дом вселяет в него вдохновение.
Фраза могла бы показаться ироничной, однако ни в выражении лица, ни в голосе не ощущалось ни тени иронии.
– Вы поднимались в студию в последнее время? – спросил Пенросс.
– После того, как вчера вернулась? – уточнила Хелен и покачала головой. – Нет. Честно говоря, не была нигде, кроме этой комнаты и гостиной.
– Буду чрезвычайно признателен, если вы составите мне компанию.
Она послушно встала, и вновь небольшая процессия направилась вверх по узкой лестнице. По пути Пенросс бросил через плечо:
– Судя по всему, миссис Картхэллоу, супруг работал над вашим портретом!
– Да, – подтвердила Хелен и после паузы добавила: – Нет ничего необычного в том, что художник хочет изобразить жену.
– Естественно, – согласился Пенросс. – В этом ничего необычного нет.
Он двинулся по комнате туда, где стоял мольберт, и быстро повернул его. Хелен только что вошла и сразу оказалась перед холстом. Глаза ее изумленно расширились. Она судорожно вздохнула, подняла руку к губам и срывающимся шепотом спросила:
– Когда… когда это случилось?
– Не знаю, – пожал плечами Пенросс. – А вам известно?
– Нет, – едва слышно пробормотала Хелен. – Нет. – Голос ее звучал слабо; казалось, она сейчас упадет.
Джонатан Бойс машинально вытянул руку, чтобы поддержать ее, однако миссис Картхэллоу устояла на ногах. Пару секунд она молча смотрела на испорченный портрет, а потом проговорила:
– Вероятно, это сделал сам Адриан. До моего возвращения. Не знала, что он так мучительно переживает.
– Вы сказали, что иногда супруг проявлял несдержанность и даже впадал в ярость. Имел ли он привычку уничтожать работы в случае острой неудовлетворенности?
– То есть терял ли самоконтроль до степени разрушения? – Хелен задумалась. – Случалось, но нечасто. Адриан говорил, что рассуждения о художественном темпераменте пусты: если ему не удавалось создать хорошую картину, то исключительно из-за недостатка мастерства.
– Но вы считаете, что это сделал он? – И Пенросс показал на портрет.