– Мистер Поттер, – это был голос Шарлотты, – а вы привезли вещи мистера Фроста? Ведь вы же…
– Мне нужен викарий, – перебил взволнованный хозяин гостиницы. – Нэнси, мою служанку, ударили ножом. Мы уже сообщили об этом констеблю и сыщику с Боу-стрит. А также и вызвали доктора. Но они ничем не могут ей помочь. Викарий, придите и помолитесь над бедняжкой… на случай, если она скончается.
Где-то в коридоре второго этажа скрипнула дверь, и тотчас же кто-то тихо вскрикнул.
– Мэгги все слышала, – в ужасе прошептала Шарлотта. – Ах, папа, прошу меня извинить. Мистер Поттер, примите мои глубочайшие соболезнования. Я буду молиться за выздоровление Нэнси.
Поспешно сделав реверанс – все ее мысли были обращены к девочке на втором этаже, – Шарлотта стала быстро подниматься по лестнице. Потом, проскользнув мимо мистера Фроста, она вошла в спальню своей племянницы.
Мэгги сидела на кровати – худенькая миниатюрная фигурка в аккуратном платьице в цветочек. Буйные светло-каштановые кудряшки девочки чуть покачивались – было ясно, что она быстро подбегала к двери, а затем столь же быстро бежала обратно. А рядом с ней лежал Капитан – поджарая гончая лет пятнадцати. Капитан давно уже потерял гибкость и проворство, а его коричневатая шкура местами поседела. Мэгги погладила пса по голове, упорно глядя в пол, – хотя, наверное, слышала, как вошла ее тетя. Та села рядом с девочкой на кровать с таким же лоскутным покрывалом, как и в комнате мистера Фроста. Шарлотта и ее сестра сшили оба эти покрывала много лет назад. На шитье ушли недели кропотливого труда, и на протяжении всего этого времени Шарлотта ненавидела каждый стежок. Но сейчас она была рада этим покрывалам. Ей очень хотелось как-нибудь утешить племянницу, и она, собравшись с духом, проговорила:
– Ты ведь слышала, что сказал мистер Поттер, правда, дорогая?
Девочка со вздохом кивнула. Шарлотта тоже вздохнула и положила руку на плечо племянницы. Мэгги казалась такой худенькой, такой хрупкой… Но десять лет – уже не тот возраст, когда человек позволяет, чтобы его утешали, как утешают малышей. Поэтому Шарлотта просто похлопала девочку по плечу и снова вздохнула.
– Нэнси поправится? – послышался тоненький голосок из-за завесы кудрей. – По-моему, она была милая.
Шарлотта вполне могла представить, что Мэгги думала о Нэнси. Она вспомнила себя десятилетнюю – худую как палка и ужасно неловкую. В этом возрасте такая цветущая и яркая молодая женщина, как Нэнси, казалась бы ей прекраснейшим существом на свете.