К полудню в дверях гостиной возник высокий худощавый парень, с взлохмаченной головой и в цветастых трусах.
– Пардон, – сказал он и исчез.
– Это Евгений, – коротко пояснила Ольга Григорьевна, – сдал сессию, теперь отсыпается. Завтра он уезжает в Крым, так что э-э-э Олегу, – вспомнила она, наконец, имя, – будет очень удобно, отдельная комната, где ему никто не будет мешать готовиться к экзаменам.
Евгений вернулся минут через двадцать, уже умытый, приглаженный, в какой-то немыслимой футболке и шортах, скептически посмотрел на оставшийся бутерброд, и бабушка с неожиданной для её возраста резвостью вскочила со стула, устремилась на кухню и принялась готовить какую-то особенную яичницу, с грудинкой, помидорами и луком.
Евгений умял богатырскую порцию, удовлетворённо кивнул головой и, не обращая внимания на разговор стариков и в то же время чуть понижая голос, чтобы хотя бы по громкости выделиться из него, обратился к Олегу.
– Поступать приехал?
– Поступать. На химический.
– Неплохой факультет. Лучше, чем биологический, где у меня двоюродный дед профессорствовал до последнего времени. Я-то сам на экономическом, – пояснил он, давая понять, что это совсем другой уровень.
– Вот, думал, сегодня документы подать, – робко сказал Олег.
– Сегодня уже поздно, – Евгений посмотрел на напольные часы, – пока доедешь… Это тебе не Урюпинск…
– Куйбышев, – поправил его Олег.
– Да хоть Питер! – оборвал его Евгений. – Час туда, то да сё, только время зря потеряешь. Поезжай завтра с утра.
– Завтра – последний день, – напомнил ему Олег.
– Документы принимают у всех, кто хочет.
Олегу послышалось, что он добавил, что не все, кто хочет, поступают, но это только послышалось. Оптимизма ему это не добавило.
– Пошли, покажу тебе мою комнату, – сказал Евгений, – я завтра уезжаю в Судак, в Крым, – пояснил он, – хорошая компания подобралась, оттянемся на полную катушку. А свою комнату временно завещаю тебе. Сегодня поспишь на раскладушке, а завтра располагайся в моей кровати, бельё матушка сменит.
Вечером за столом собралась вся семья – Ольга Григорьевна, Иван Петрович, Ирина Игоревна, его жена, и Евгений. Дед Буклиев сидел на почётном месте, развлекал общество рассказами из их совместного с «бабушкой» детства и, надо сказать, неплохо развлекал. Чего стоит, например, его рассказ о сборе рыжиков. Дело в том, что во времена доисторические, точнее говоря, доистматериалистические, французы поставляли в Россию разные чуждые ей напитки, ну, там, «Вдову Клико» и прочие шипучие вина, отличавшиеся от кваса несколько большим содержанием алкоголя. В ответ русские оборотистые купцы наладили поставки во Францию нашего исконного, экологически чистого и гораздо более полезного для здоровья продукта – маринованных рыжиков. Но так как с упаковкой в России всегда было напряжённо, то рыжики поставлялись в тех же самых бутылках из-под французского шампанского, которые использовались в качестве возвратной тары. Проблема была в том, что рыжик должен был входить целиком в горлышко бутылки и, естественно, без затруднений выходить из него. Задача сбора столь малых объектов была не под силу взрослому населению, и им промышляли в основном дети, в том числе и молодые Буклиевы, Николай Григорьевич и Ольга Григорьевна.