«Вначале от сверкания, блеска и переливов свеч, зеркал, золота, бриллиантов и дивных тканей ничего не различаешь, – писал Готье. – Когда глаз несколько привыкает к ослепительному блеску, он охватывает с одного конца до другого этот гигантских размеров зал из мрамора и гипса. Беспрерывно мелькают в глазах военные мундиры, расшитые золотом, эполеты с бриллиантовыми звездами и ордена из эмали и драгоценных камней.
Одежды мужчин так блестящи, богаты и разнообразны, что дамам, с их изяществом и легкой грацией современных мод, трудно затмить этот тяжеловатый блеск. Не в силах быть нарядней – они прекрасней. Их обнаженные шеи и плечи стоят всех блестящих мужских украшений».
В этой сказочной рамке Т.Готье рисует портрет императора: «Александр II одет в элегантный военный костюм, выгодно выделявший его высокую, стройную фигуру. Это нечто вроде белой куртки с золотыми позументами, спускающейся до бедер и отороченной на воротнике, рукавах и внизу голубым сибирским песцом. На груди у него сверкают ордена высшего достоинства. Голубые панталоны в обтяжку обрисовывают стройные ноги и спускаются к узким ботинкам.
Волосы государя коротко острижены и открывают большой и хорошо сформированный лоб. Черты лица безупречно правильны и кажутся созданными для медали. Голубизна его глаз особенно выигрывает от коричневатого тона лица, более темного, чем лоб, – свидетельство долгих путешествий и занятий на открытом воздухе. Очертание его рта так определенно, что кажется выточенным из кости – в нем есть что-то от греческой скульптуры.
Выражение его лица полно величественной твердости и часто освещается нежной улыбкой».
Как могла Екатерина Михайловна не быть покоренной этой прелестью и царственным величием, склонившимися перед ней?
Однако, когда она согласилась явиться в «Бабигон», ею руководила не пылкость воображения и не опьянение гордости – она слушалась лишь голоса своего сердца. Не царю отдалась она, а мужчине. И женский инстинкт не обманул ее – Александр Николаевич в частной и интимной жизни был человеком редких качеств.
Благородство характера, великодушие и спокойное мужество, уменье владеть собой, изящество манер и культурность ума, изысканность вкусов, чувство такта и учтивость – самые характерные его черты. Это был джентльмен в лучшем смысле слова. Его речь была живой, свободной, полной юмора и веселья.