Я даже зажмурилась с удвоенной силой, до белых мушек перед глазами, но, когда открыла глаза, ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась в коридоре университета и обнимала братишек. Уловив движение около лестницы, сразу направилась туда, взяв Богдашу и Артёмку за руки. Сейчас они молча следовали за мной и не задавали вопросов, от чего в голове звенела тишина и стук маминых каблуков.
Мои глаза увеличились вдвое, а то и втрое, когда я ее увидела. Всегда собранная и примерная преподавательница английского языка сейчас была похожа на заядлую хабалку. Глаза горели злостью, прическа растрепалась, волосы торчали в разные стороны, и она не стремилась поправлять платье. Просто шла вперед и ничего не видела. Нас в том числе.
Пришлось догнать ее. Только никакие слова на ум не приходили, и мы молча вышли из университета. Вот там-то я и не выдержала.
– Мам? – Она шла вперед и не услышала меня. – Мам?
– Что?! – Слишком резко обернулась и выкрикнула мне в лицо, а я от неожиданности сделала шаг назад, прижимая мальчишек к себе.
– Что? – Уже собраннее произнесла она, посмотрев на близнецов и сглотнув. – Идем домой.
– Мам, а мы в игловую хотели.
Тут же начинает хныкать Богдан, а Артёмка без слов кивает. У меня сердце заходится при взгляде на их глаза, полные надежды.
– Мы. Идем. Домой. И. Точка.
– Ма-а-а...
Богдаша снова начинает концерт, но мама берет его за подбородок и заставляет смотреть в глаза.
– Вы должны слушать старших, Богдан. Я сказала, домой, значит, ты закрываешь рот и идешь за мной. Домой. – Она выжидает паузу, за которую у меня по органам разливается кислотное ощущение, заставляя глаза увлажниться, убирает руку и выпрямляется. – Всем ясно? Или еще раз повторить?
2. Глава 2
POV Кирилл
– Кирюша, почему ты вещи не собираешь?
Глаза бабули превращаются в щелки, когда она входит в мою комнату и останавливается около большой спортивной сумки на полу. Дверки шкафа открыты. Несколько футболок валяются на полу вместе с брендовыми джинсами. Я же лежу на кровати и таращусь в потолок, заткнув уши наушниками. Биты совпадают с ударами сердца. Оно готово выпрыгнуть из груди. Часто бьет по ребрам, оставляя в костях трещины. Рок – единственное, что сейчас спасает от эмоций. Они слишком ядовитые. Жалящие. Не щадят. Так бьют по нервам, что я сжимаю кулаки.