Двести штук, двести штук, повторяла я мысленно, направляясь вслед за хозяином дома через длинный, тускло освещенный холл в огромную, безвкусно обставленную гостиную. Жирный козел явно сэкономил на дизайнерах. Единственное, что мне понравилось – большой камин с мраморной столешницей и лепниной. Не искусственный, а настоящий, с бревенчатыми дровами, которые уютно потрескивали за фигурной решёткой. Я наблюдала за пляшущими языками пламени и немного успокаивалась.
– Замерзла? – обратился ко мне Денисов, заметив, что я залипла на созерцании огня.
– Нет, у вас тепло, – не оборачиваясь, проговорила сиплым голосом. Черт, только не трястись, не волноваться. Убивать меня никто не станет. Мучить и пытать тоже. Для этих целей есть отдельный раздел на сайте, и Денисов там замечен не был. Значит, не совсем извращенец. Просто немного педофил. Чуть-чуть совсем. Я срочно вспомнила советы бывалых наставниц и попыталась расслабиться. Вести себя естественно, непосредственно, не показывать страх, быть собой. Не я сейчас стояла спиной к омерзительному борову, а Матрешка – Мэри Сью, трепетная овца и несчастная золушка в одном флаконе. Изучив анкету, господин Денисов именно за такую торговался с другими претендентами. Стартовая цена, кстати, начиналась с пятисот тысяч и за неделю выросла до миллиона. Дальше испытывать удачу не стали и приняли предложение Денисова.
– В жизни как зовут? – задал Егор Давыдович следующий вопрос. Собравшись с духом, я повернулась и взглянула в его раскрасневшееся одутловатое лицо. Он явно что-то употребил. Не факт, что алкоголь. Скорее всего виагру или его аналоги. Я слышала, что от препаратов этого типа усиливается циркуляция крови. Ничего удивительного, что без стимуляторов этот заплывший жиром кабан не способен поставить своего червяка в боевую готовность.
– Матрешка, – ответила я, скромно улыбнувшись. Вспомнила еще одно важное замечание матери. Если заказывают девственницу, то рассчитывают на неопытную скромницу с опущенными в пол глазами. Денисов криво улыбнулся тонкими губами, не сводя с меня липкого неприятного взгляда. В глазах мелькнул масляный похотливый блеск. У меня к горлу подкатила тошнота. Бляха-муха, а он до меня еще даже не дотронулся.
– Выпить налить? Для храбрости? Водка, шампанское, вино, виски? – любезно перечислил Егор Давыдович. Я неопределенно передернула плечами, вытерла влажные ладошки о бедра. Мама говорила, что употребление алкоголя под запретом. Но ее тут нет.