Дерьмо… Ещё пара минут, и меня просто вырубит…
- Нужно повернуть ритуал вспять. Очистить барокамеры, очистить
энергетику клиентов - и мою в первую очередь! - но сделать это
может лишь создатель проклятья, - я указал на хмурого Синицына,
наблюдающего за моим монологом, - Потому что оно завязано на
него.
- А… - профессор снова посмотрел на сына, - Что будет с
Дмитрием? Вы… Вы сможете помочь ему? Андрей?! - он обернулся к
бывшему коллеге, - Андрей, я прошу тебя… Я умоляю! Спаси… Спаси
моего сына.
В зале повисло молчание.
Синицын пожевал губами.
- Просишь о помощи? После всего, что случилось? После всего, что
со мной сделал?! После… После того, как ты УБИЛ МОЮ ДОЧЬ?! Просишь
спасти твоего сына после этого?!
Слова звенели как металл, и я не мог спрогнозировать, поможет
Синицын Геллерштейну, или нет. Сил, чтобы проверять это
эмоциональным пожиранием, у меня уже не осталось.
- Я знаю… Знаю, Андрей, - Геллерштейн опустился на колени, -
Знаю… Я… Виноват в этом… Я не справился с твоим изобретением… Не
рассчитал всё верно… Твоя дочь… Настя… Оказалась слабее, чем мы
думали, и я… Я допустил ошибку… Мне снится тот день, Андрей… Каждую
ночь снится!
- И поэтому ты превратил меня в изгоя?! Поэтому послал
убийц?!
- Я не… - глаза Геллерштейна округлились, - Я не посылал никаких
убийц, Андрей! Я… Да, я испугался… И допустил много ошибок… Я повёл
себя как последний моральный урод… Прости… Пожалуйста…
Синицын скривился, и ничего не ответил. Он отошёл к пульту
управления, нажал несколько клавиш, запуская процесс настройки,
затем достал из выехавшего откуда-то из глубин панели цилиндра
несколько пробирок с разной жидкостью, внимательно их изучил, вылил
одну прямо на пол, достал из кармана маленький складной нож и
надрезал палец.
Накапав в пробирку своей крови, Синицын установил её обратно в
цилиндр (как и прочие), затем вызвал магическую проекционную панель
и принялся “загружать” в неё куски заклинания, то и дело поправляя
их и связывая разными энергетическими блоками.
Мы с Геллерштейном внимательно наблюдали за его действиями.
Спустя пять минут Синицын закончил, и повернулся ко мне.
- Вы… Апостолов, верно?
- Да.
- Вы… Не заслуживаете смерти, Апостолов. И пусть вы лишили меня
надежды на скорое возвращение дочери… Вы были правы. Никто не
должен жить за счёт чужих сил. Никто. Залезайте в барокамеру,
молодой человек. Избавим вас от этой дряни.