– Кларисса хочет сказать, что из этих кусочков никогда не получится ничего нормального, потому что невозможно прожить один и тот же день, допустим, сотню раз одинаково.
– Вы хотите сказать, что мозги наших ребят буквально «едут», потому что память пытается восстановиться? – силился понять директор Нильс. – И хотя шанс восстановления невелик, если что-то из этого да получится, то в этом паттерне памяти будет такой бардак, что ученики окончательно свихнутся? И во всем виноват курс новейшей истории?
Морис и Кларисса Морелли быстро переглянулись, после чего в голос ответили: «Да!»
– Ну, это если совсем по-простому, – добавил Морис.
– Я вас понял. Я отчитаюсь о вашем предположении перед Верховным Советом и порекомендую убрать курс новейшей истории из учебного плана со следующего года.
– Фредерик, – напрягся Морис. – Ты ведь хотел добавить «если будет следующий год»?
– Да, Морис, конечно, – замялся директор Нильс. – Если будет. Именно.
«Коннект окончен».
Калли лежала на кровати, думая, что же ей теперь делать. Утром она проснулась в прекрасном настроении, но родители сумели вывести ее из себя буквально на пустом месте.
«Какое им вообще дело, с кем я общаюсь? Сами сплавили меня в Академию, от себя подальше, а теперь еще командовать пытаются. Поздно командовать, я уже взрослая девочка и сама способна решать», – с такими мыслями Калли вскочила с кровати, но тут же села на нее обратно. У нее сильно кружилась голова, а к горлу подкатывал комок. Сделав над собой усилие, она дошла до зеркала, чтобы привести себя в порядок.
Она задумалась о том, что сказала отцу. Не то чтобы она горела желанием получить от Кристофера Крея приглашение на бал, но хоть с кем-то она ведь должна была пойти. А Трой, как назло, упорно молчал по этому поводу.
– Или пойти одной? А что? На всех все равно партнеров не хватит, – сказала она своему отражению.
Прихорашивание не заняло у нее много времени. Перед выходом она привычным движением взяла флакончик духов из шкафа, отметив для себя, что в нем почти ничего не осталось.
Уже поздно вечером, сидя на крыше в ожидании Кристофера, она мысленно ругала себя за вспыльчивость. Она уже не была уверена, что ей стоило ругаться с родителями. Тем более что впереди экзамены, и она чувствовала необходимость в поддержке. Но сама же этим утром оттолкнула от себя маму и папу.