– Мне не нужны твои алименты…
– Да я понимаю, а товарищам по ЦК партии всего не объяснишь. И поэтому прошу – уезжай ты от греха подальше. Я вот тебе денег принес. Тут 500 рублей, – он положил на стол сверток. – Хватит и на билет, и на прожить первое время. А меня ты не обливай грязью, уезжай. А то знаешь…
Женщину в такой ситуации можно понять – от природы она слаба, и свалившееся на нее несчастье только подточило ее изнутри. А все же прав был классик. «Единожды солгав…»
Она уехала, забрала ребенка и не сообщила Юрке адреса. Потом вышла замуж и вообще исчезла из его поля зрения. И все же он не озлобился. Не стал черствым, не затаил в душе ненависть к людям – она бы помешала ему с таким рвением работать на благо людей на должности сначала грузчика, а после и директора одного из крупнейших гастрономов столицы. А вот Андропова все эти годы точило зло. Он, правда, не ведал, где теперь его заклятый враг, как у него все сложилось, но присущая ему от природы злоба то и дело вспыхивала в его душе по отношению к коллегам, подчиненным, начальству. Вспыхивала и сжигала его частями изнутри. Видя такую звериную злобу к людям с его стороны, Брежнев в 1967 году и принял решение назначить его председателем КГБ СССР. Только не думал он, что 15 лет спустя, когда силы начнут его оставлять, и он предаст его все с той же волчьей жестокостью. Что явится к нему после посещения «Елисеевского» и заведет такой разговор.
– Леонид Ильич, не хотел беспокоить вас по этому вопросу, но, как видно, никто, кроме вас, решить не может.
– Что случилось, Юра?
– Я по поводу Галины Леонидовны.
Откровенно экстравагантные, вызывающие и эскападные выходки дочери давно уже терзали сердце Генсека. Между тем, в ближнем кругу существовало негласное правило – не сообщать ему ничего о ее похождениях, чтобы не свести его в могилу раньше времени и всем дружно не потерять места в Политбюро, а читай, на Олимпе. Андропов сегодня решил правило нарушить – во-первых, теперь он озадачился физическим уничтожением давнего соперника, который уже не представлял для него ни опасностей, ни сложностей, но память о котором не давала мстительному чекисту спать по ночам. Во-вторых, сейчас, когда его позиции в борьбе за власть заметно усилились, ему даже выгодно было скорее избавиться от Брежнева – время шло, а он ведь тоже не молодел день ото дня. А в-третьих, этот разговор и мог сам по себе настолько укрепить его власть и значимость, что вопрос о преемнике Генсека мог быть решен при жизни последнего в его, Андропова, пользу.