– Пожалуйста, пойдем домой! – умоляющие заныл я, выплевывая грязь изо рта.
– Тебе… – отец делает тоже самое и дальше продолжает своим нормальным голосом, – тебе больше нечего бояться. Все прекратилось и сегодня больше не повториться. Нам незачем возвращаться.
– Ну, пожалуйста! Я не хочу никуда идти!
– Нет! – в голосе отца появилась строгость. – Иначе нам завтра снова придется сюда возвращаться и снова подвергать себя опасности. Нужно закончить сегодня.
Но куда мы идем и что я должен увидеть, он так и не сказал. На все вопросы отец отвечал сухо «Скоро и сам все «увидишь». На этом его многословие и заканчивалось. Дальше оставалось только ждать, набравшись терпения и сил, но больше всего, конечно же сил. Мы уже долго шли по пустыни, не отдыхая и не останавливаясь, если не считать пятиминутной бури. Наш город остался далеко позади и уже почти скрылся за горизонтом. Мои ноги выли от усталости, а вспыхнувшее несколько часов назад любопытство было выжжено солнцем, как все вокруг. Уже совершенно не хотелось знать куда мы идем и за чем мы идем. Как-нибудь проживу и без этого, но так думал только я. По законам нашего города, это было моей обязанность. Поэтому моим единственным желанием сейчас было: дойти до нужного места и, наконец, остановиться, сесть в тенек, дав ногам отдохнуть перед долгой дорогой домой. Солнце здесь печет намного сильнее, чем в городе, и тенька в пустыне не найти.
Но кое-что я все же знал. Ту самую малую кроху, что знает каждый в моем возрасте. То, куда мы идем, как-то связано с ритуалом поклонения нашим Богам, именно поэтому у меня и не было выбора идти или не идти. Все, что связанно с Богами – священно и обсуждению не подлежит, а особенно этот ритуал. Придется идти дальше, даже если сломаю себе ногу – меня потащат вперед. Представляю, как отец сказав «Осталось совсем немного и лучше закончить сегодня, чем откладывать до тех пор, пока у тебя ноги заживут», просто перекинет меня через плечо. Что, в общем-то, было бы неплохо. Хотя бы не пришлось дальше идти самому. Остановиться в пустыне, чтобы отдохнуть, было равносильно самоубийству. Я никогда раньше не был в пустыне, но прекрасно знаю, что опасней места нет. Чем дольше здесь остаешься, тем больше вероятность того, что останешься здесь навсегда. Так что любая, даже самая непродолжительная остановка смертельно опасна. И эта буря стала отличным подтверждением сего. Ничего более нам не оставалось, как продолжать свой путь. Сильно уставшие, но живые. Опустив головы, прищуривая от солнца глаза, мы брели к нашей, точнее моей заветной цели, что на самом деле мне была совершенно не нужна.