Бин медленно вышла из сарая, то и дело, хрустя под ногами осколками, остановившись прямо напротив него.
Почти вплотную к нему.
Демонстративно встав на носочки, она широко распахнула свои большие глаза и посмотрела на Коллекционера.
– Меня ждет наказание за устроенный погром? – поинтересовалась Бин, равнодушно про себя отмечая, что уже давно готова к любому проявлению полной бесчеловечности в отношении себя.
Но вместо красочной феерии жестоких последствий за резкие и разрушительные действия, мужчина посмотрел за плечо девушки с притворным непониманием.
– Какой погром?
Бин растерянно проследила за его взглядом и осмотрела сарай. Следов ее старательного уничтожения столовых приборов не осталось. Вся посуда – и даже остатки еды! – находились на своих местах, словно девушка только что вошла в сарай. На мгновение ведьма-оккультистка даже подумала, что весь свой короткий период буйства она провела в какой-то собственной фантазии, а на самом деле ничего из того, что она помнит, и не было вовсе.
– Опять магия? – усмехнулась Альбина.
– Со временем привыкнешь к этому! – улыбнулся Коллекционер Душ.
Почти невесомым касанием он заставил ее поднять свою голову и посмотреть в его глаза.
«Но вот за свои слова…» – подумал мужчина. – «За них тебе отвечать придется…»
– То, что я сказала во время ужина… – прервала его мысли Бин с тяжелым вздохом, – не все из этого я действительно…
Она зажмурилась, внутри себя сгорая со стыда, но через силу продолжила говорить:
– Я просто хотела сделать тебе больно, – призналась девушка. – И для этого я воспользовалась самыми худшими твоими воспоминаниями. За это хочу попросить у тебя прощения. На самом деле, я…
А что на самом деле?
И что же она?
Не хотела причинять ему боль?
Еще как хотела!
Хотела.
Могла.
И сделала.
И даже использовала против него самого же его самые худшие, самые болезненные воспоминания.
И кто же она после этого?
Девушку искренне мучила совесть за, сказанные ею в запале ярости и гнева, слова. Бин наговорила много самых различных гадостей в адрес Коллекционера Душ и намеренно причинила ему боль.
Неловкие слова извинения и стыд, прожигающий ее изнутри, заставили мужчину забыть о намечающемся наказании, оставив после себя одну лишь усталость.
– Твои извинения приняты, Альбина, – проговорил он. – Поместью самое время погружаться в сон, а у нас с тобой еще есть незаконченные дела. Идем. К слову, судя по всему, тебе еще предстоит научиться ориентироваться в нашем городке!