На этот раз «прокаженные» словно попрятались от нее. Никто не выходил из сараев, чтобы поглядеть на нее. И даже «душа компании» – старик Хетько – куда-то запропастился. Территория поместья казалась заброшенной, настолько тихо было здесь.
Дорогу до обители хозяина поместья Бин запомнила хорошо. Лабиринт сараев был пройден за колоссально короткое время. Однако, подходя к пункту своего назначения, девушка внезапно остановилась.
«Знаете, что я люблю больше всего на свете? Когда даешь жертве эфемерную надежду на спасение, а затем отбираешь ее так же лихо, как и представляешь у себя в голове…»
Девушка снова услышала слабые отголоски его фраз из обрывков воспоминаний у себя в голове. Накатившая в этот момент волна всепоглощающей злости стряхнула жалость к самой себе.
«Я каждую ночь просыпаюсь в Старом городе…» – она подняла голову выше. – «Я два года пряталась и скрывалась от Черв. Я не умерла от Голубой Экны. Да, катитесь вы все в Ад! Я еще жива, а, значит, буду барахтаться на поверхности воды и дальше!»
И Бин без страха зашла в поместье.
Из-за резкого перехода от слепящего солнца в полутьму здания, девушка на минуту остановилась в ожидании, когда глаза, наконец, привыкнут к темноте.
– Доброе утро! – громко прокричала ассистентка оккультистки так, что не только в поместье Коллекционера, но и на всей территории поместья ее должны были услышать. – У меня назначена личная встреча!
– Доброе утро, Альбина, – он возник прямо за ее спиной, заставив Бин вздрогнуть и потерять часть накопленной за это время агрессии в свой адрес. – Признаться честно, ожидал тебя несколько позднее. Прекрасно выглядишь!
Мужчина выглядел именно так, как она запомнила его при прощании. Пиджак, по всей видимости, так и остался на своем месте нетронутым. И снова это идеальное тело без единого намека на какие-либо шрамы или ожоги по всему телу. Да, и глаза с хищным огоньком вызывали у нее нервную дрожь по всему телу.
– Да, вот… соскучилась безмерно! – саркастично ответила Бин, продемонстрировав принесенное с собой письмо. – А ведь, вроде, так хорошо пообщались с тобой накануне!
Ответом ей послужила снисходительная улыбка хозяина положения.
Его территория.
Его законы.
Его мера наказания для нее и ее друга детства.
Они прошли в рабочий кабинет мужчины, где, плавно обойдя девушку, он преспокойно сел в свое кресло и указал ей на кожаный диван. В качестве бунта она демонстративно осталась стоять на своем месте, сверля его враждебным взглядом своих глаз.